26.03.–25.05.2025. Москва. «От документа к символу». Военная фотография 1850–1950-х годов

// Текст и фото предоставлены организатором выставки //

Центр визуальной культуры Béton представляет выставку «От документа к символу», посвященную военной фотографии. Фотолетопись войн создана как фотографами XIX века, такими как А. Иванов, Д. Никитин, так и более известными мастерами советской фотографии, такими как Д. Бальтерманц, Е. Халдей, И. Шагин, Р. Диамент и многими другими. Экспозиция, куда вошло 90 работ — дагеротипов и авторских отпечатков — позволяет проследить эволюцию военного фоторепортажа — от фиксации событий до создания фотографий-символов.

Как только технология фотосъемки смогла преодолеть рамки научного эксперимента и предоставить мало-мальски приемлемые визуальные результаты, ее новые возможности были задействованы в военных целях. Ведь с самого начала стало ясно, что фотография способна дать более точные визуальные данные и делать это значительно быстрее и эффективнее традиционных изобразительных техник. Однако применение фотографии отнюдь не ограничилось обеспечением материально-технической и информационно-логистической функций. Война — это далеко не только непосредственное столкновение противоборствующих сторон. Это в не меньшей степени столкновение противопоставляемых друг другу конкретных точек зрения и концепций мировоззрения в целом, невозможность мирного сосуществования которых и формирует предпосылки прямого вооруженного конфликта. По этой причине одной из важнейших областей применения изображений, получаемых при помощи фотографии, стало ее использование в области войны менталитетов, то есть в так называемой информационной войне. Это противоборство, в отличие от физического противостояния, требовало более изощренных методов и изысканных средств, так как его целью было устранение не реальных орудий или противника, а идеалов и убеждений.

Восторгаясь достоинствами объективной достоверности хрестоматийных снимков, зритель должен задать себе крайне непростой вопрос: что в конечном счете оказывается важнее: достоверная буквальная «правда» визуальной фиксации или же правда эмоционального сопереживания и выразительная мотивирующая сила произведения? Иными словами, может ли изображение преодолеть границы визуального документирования, объективной беспристрастности, и перейти на иной уровень, став собирательным символом, результатом творческого обобщения и средством эмоционального воздействия на зрителя субъективного авторского сопереживания?