Ирина ЧМЫРЕВА — кандидат искусствоведения, куратор фотографических выставок, автор текстов о фотографии, доцент Московского государственного университета печати
Открываю намедни авторскую колонку московского фотографического критика и читаю другими словами: «нам бы образование, да воспитание, да книжек, выставок, тогда и дело пошло бы». Что же изменилось? Неужели время стояло десять лет и ждало, пока дело дойдет до подтверждения очевидного? Неужели за эти годы ничегошеньки не произошло в фотографии России? Ни с открытием в ее истории, ни с развитием процесса «здесь и сейчас». Знакомый психолог в таких случаях говорит: когда совсем темно, напоминаю себе, чего уже достигла, что сделано, где лампочку вкрутила, где свет зажгла, не говоря о диссертациях и выращенных детях — помогает.
Мне бывает обидно, что я не владею иностранными языками в той мере, чтобы играть на них словами так, как получается на родном на русском — на вопрос «что сегодня происходит в русской фотографии» очень хочется ответить: утопические топи, да вот как это по-английски? А по-французски? Дело-то в том, что вопрос задается заинтересованным тоном извне, зарубежными коллегами, желающими получить, хотя бы благодаря устному общению, статус посвященных в нашу ситуацию. А как ответить? Меж собой мы редко задаем такой вопрос, считая его чем-то вроде английского how do you do, не более чем вежливость, отвечать не обязательно, поскольку никого правда не интересует, и в российском кругу считается, что отвечать не обязательно еще и потому, что все и так в курсе, как это здесь происходит, и что нового, и что все это обсуждать.
Что нового? Например, сейчас мода писать колонки. Это первая ласточка возможного изменения: кто-то все-таки начинает обсуждать текущий процесс, писать о наболевшем и о том, что перед глазами. Иногда до одури скучно: как у анекдотического чукчи — что вижу, о том и пою, но все-таки, если не проговаривать свои наблюдения, то их как бы и не существует, а нет слов — нет запечатленных мыслей, нет истории — нет и событий. И начавшееся проговаривание текущей ситуации — возможность перейти от наблюдений к анализу, к формулированию, к игре с образами, обозначающими происходящее здесь и сейчас. Кто-то скажет: за колонки в интернет и на бумаге — блогам спасибо, спасибо ЖЖ — если бы не личный интернет, не было бы и публичного выражения мнений в печати. И хорошо — всем спасибо — сдвинулось, пусть кухонно, пусть коммунально, с издевками, с выражениями личной приязни и неприязни участникам, как в частных дневниках, начали писать публично умело и неумело. А что дальше?
Возникает вопрос: что от сегодняшнего, обсуждаемого на страницах и сайтах, останется завтра? Да кто ж его знает. Если представить мониторинг современной прессы историком будущего лет через пятьдесят, например: а кто в те годы (скажем, 2002-2007 гг.) был главным фотографом России? Чья фотография определяла стратегию развития медиа? То по количеству упоминаний в официальной прессе — т.е. по всем резонным признакам официального признания фотографии искусством и признания на государственном уровне — окажется, что главные фотографы этого времени этой страны — г-да Ястржембский и Порто, почти как Церетели в современном искусстве. И это не искажение истории — это выборка по количеству упоминаний имен в газетах и других СМИ в связи с открытиями выставок фотографии как искусства. Все честно.
Или? И возникает следующий вопрос: а чем тогда занимаются все остальные, мы — и фотографы, и кураторы, и зрители — чем занимаемся? Если окажется, что ни одна выборка исторического материала в будущем не даст показателя значимости по частоте упоминания тех, кого мы сегодня вслух причисляем к гениям, или новичков, которые удивили? Вам нравится чувствовать, что ваша собственная жизнь — тайна для историков будущего? Тайна — потому что ее нет, как нет и той фотографии, которая вам нравится? Так что же делать? Остановиться, прекратить заниматься тем, без чего вы не можете, что отрывает вас от семьи, а ваши средства — от семейного бюджета? Но вы же не сможете бросить? Остается надеяться на будущее — если делаешь, должно где-то остаться, если пишешь — кто-нибудь да процитирует. Мы не можем, даже устраивая внутренние рейтинги и обмены мнениями на междусобойчиках, вполне уверенно сказать, кто из нашего времени шагнет в будущее и останется представителем 2008 в истории фотографии. Как в анекдоте про импрессионистов, увидевших в борделе живопись коллег-академистов, когда-то не пустивших новичков на публичные выставки: каждому свое место. И время. Такой анекдот весело рассказывать, когда знаешь happy end: импрессионисты в истории искусства, а их оппоненты: на аукционах антиквариата.
F&V
Письмо шестое. Языковые проблемы
Письмо пятое. Кошечки-собачки
Письмо четвертое. Школы и школки
Письмо третье. В поисках куратора
Письмо второе. В ожидании будущего
Письмо первое. О милосердии