Из коллекции Владимира Никитина. Коллекционирование фотографий

Время быстротечно и безжалостно — постоянно из обихода исчезают предметы материального мира, ранее столь привычные и необходимые. Среди них и традиционная фотография, на материальном носителе — бумаге, которую еще недавно вручную обрабатывали в затемненной лаборатории, и радовались, увидав на дне кюветы возникающее в проявителе изображение.

На смену фотографии пришла цифра, а с ней — лавинообразный поток изображений, существующих по большей части лишь в виртуальной форме. Ностальгия по уходящему — один из возможных мотивов собирательства произведений светописи. В мире ее коллекционируют давно; есть хранения, возникшие вместе с ее возникновением. У нас же интерес к собиранию возник лишь в 60-е годы ХХ века.

p>Я более полувека занимаюсь фотографией — фотолюбитель, потом профессиональный фотожурналист, преподаватель, основатель кафедры визуальной журналистики, историк фотографии, автор многочисленных статей и альбомов. В моем архиве отложилось изрядное количество интересных, порой и уникальных фотодокументов. Можно ли это назвать коллекцией? Думаю, что нет. Это скорее частный архив человека, работающего с фото, в котором есть и подобия коллекций. Например, у меня имеется подборка работ моих коллег — питерских фотографов 70—90-х годов или собрание бытовой фотографии начала прошлого века, есть и другие коллекционные материалы.

Но в целом это архив, возникший в процессе работы над публикациями, телевизионными передачами, фотоальбомами. Что в нем хранится? Отпечатки с оригинальных негативов, но в большинстве не винтажи. Так это собрание чего? Собрание изображений. Я собираю снимки, которые, на мой взгляд, наиболее адекватно отображают то или иное время.

Выходит, что я коллекционер изображений?! Никогда раньше не думал об этом, но сейчас понимаю, что это именно так — я долгие годы собирал и продолжаю собирать именно изображения. Для меня они в какой-то мере замещают объекты и ситуации реального мира: знакомых и близких, известных персонажей или просто обитателей разных стран, пейзажи знакомые и никогда не виденные, словом, все многообразие мира — огромного, бесконечного. А его фрагменты, запечатленные в снимках, позволяют в какой-то мере лучше представлять эту бесконечность.

Поначалу я собирал все подряд. Понравившиеся изображения других авторов. Фотографии наиболее заметных событий в Питере. Это вылилось в выставочно-издательский проект «ХХ век. Санкт-Петербург в фотографиях», в рамках которого вышло уже несколько альбомов.

Сохранился и семейный архив — альбомы моих родителей и их предшественников. Вы видите фотографию именно из этого собрания. Ей больше ста лет. Автора теперь уж не установить. На обороте значится лишь место и время съемки «Тифлис, 1912 год». Когда я показал отпечаток моему другу, замечательному фотографу Валико Арутюнову, выросшему в Тбилиси, он сразу сказал: «Это дорога на Коджори. Туда ходили гулять по выходным. И сейчас гуляют.»

Часть людей на снимке — мои предки. Мальчик в черкеске и белой папахе — мой отец. Ему здесь пять лет. За ним в светлом костюме стоит его отец — мой дед. Его я никогда не видел — он рано умер, сразу после революции. А неулыбчивая женщина в темном — моя бабка. Такой серьезной я ее и запомнил — она была очень набожной, невероятно работящей и чуть ли не на полвека пережила своего веселого мужа. Одна вырастила двух детей, обоим дала образование.

Я люблю эту фотографию. С годами все чаще смотрю на нее и мысленно переношусь в то время, пытаясь представить себя рядом с ними, в Тифлисе, на дороге в Коджори.

Материал опубликован в 2/3 номере журнала Foto&Video за 2015 год.
Купите электронный номер и/или оформите онлайн-подписку.