Первое место — Илья Лаврешкин, С.-Петербург
«Намеки на Осень», 2005 г., Петергоф
При съемке для разгона цвета — пересвет на 2-3 ступени
«Профессиональный фотограф, член Союза фотохудожников России. Автор и участник множества выставочных проектов. В творчестве и работе отдаю предпочтение снимкам, наполненным эмоциями, воздействующим в большей мере на подсознание зрителя. Честная фотография должна не только быть гармонична по форме, но и содержать послание, которое будет воспринято на уровне чувств, фантазий, ассоциаций».
01.04.2007
Нагой, значит, голый? Или обнаженный? В принципе, да. Но по сути, значение этих слов различно
Голый не есть нагой или обнаженный. Голыми моются в бане — на фотографии изображают обнаженную натуру. Представляют неразгаданное совершенство человеческого тела, творения Божьего. Восхищаются прекрасными женскими линиями и выпуклыми рельефами мужских мускулов. Тело не возбуждает, но не оставляет зрителей равнодушными. (Согласитесь, было бы глупо говорить, что это не так — либо плохая фотография!) Оно будит чувства — не плотские, но эстетические. Вдохновляет, окрыляет, впуская в сокровенный мир телесной наготы — такой запретный, но сладкий. Донести до зрителей вкус этого мира, тонкий, едва уловимый, не утерять его по дороге и не превратить в приторный — сложное искусство, которым обладают лишь немногие. И пока они есть, мы будем видеть разницу между обнаженными и голыми.
__________________________
Тело для обзора
Большинство фотографий, присланных и отобранных в этот раз в рамках конкурса, это обнаженная женская натура, не мужское тело, не детское. Раньше в съемке «других» обнаженных могли усмотреть усложненную психологическую и пластическую задачу — с детскими моделями работать труднее, рисунок мужского тела не столь гармоничен и переливчат, как округлости женского. Теперь сознание фотографа подчас цензурирует самое себя, только чтобы не оказаться ни в малой степени соотнесенным с гомо- или педофилией. Сам жанр фотографии в массовом сознании оказывается подчинен не художественному, но исключительно психофизиологическому интересу.
С другой точки зрения — оценивающей образ конкурса в восприятии аудиторией, — отсутствие мужской обнаженной натуры среди состязающихся работ может означать, что конкурс, в первую очередь, заинтересовал любителей, для которых знакомство с жанром «акт» начинается со съемки именно женской натуры. Профессиональный фотографический круг схож с кругом интеллигентов, о которых Иосиф Бродский говорил, что при встрече имеет смысл обсуждать две вещи: сплетни и метафизику. Круг фотографов, безусловно, отдает должное сплетням о личной жизни его адептов, но воздается, все-таки, пластике и геометрии кадра, чествуют автора за семантику и символику. Снимки Джорджа Плэта Лайнса/Georgy Platt Lynes, Брюса Вебера/Bruce Weber ценятся не столько за то, что они изображают, сколько за новый взгляд, за то, что осталось за кадром и не было высказано, и за тот смысл, который невозможно высказать иначе, как самим произведением. Также и снимки Салли Манн/Sally Mann, Евгения Мохорева отнюдь не тождественны тому, что на них изображено; эти снимки детей, подростков позволяют понять их мир, увидеть рассказанные фотографами истории.
Я пишу все это потому, что фотографии, отобранные в число победителей, хороши, но я беспокоюсь, что эти снимки обозначают ситуацию в современной российской фотографии и в обществе в целом: появляются все новые фобии, общество становится более пуританским, превращается в секту этистов. Такое положение может быть комфортным находящимся внутри него, но для искусства, если мы смотрим на его развитие в мировом масштабе и на протяжении длительного времени, такой период иначе, чем застоем, не назовешь.
В обществе этистов нет развития искусства как индивидуального выражения, но стимулируется следование канонам, причем не в высшем смысле, а всего лишь виденным, «проверенным временем» образцам…
Если работы названы победителями, то они, очевидно, отражают представления нашего времени о модели (как образе женщины), красоте (как эстетических пропорциях), взаимодействии фигуры с глубиной кадра (и эмоциями сюжета)? Сразу оговорюсь, что для восприятия работ победителя этого конкурса очень важным будет их подача, экспонирование, от этого зависит, что оценит зритель: кинематографичность или воздушность, обволакивающую прелесть.
На журнальной полосе съемка из Петергофа кажется крупным планом в фильме, после которого камера скользнет вверх, покажет туманный пейзаж, и фигура перед ним должна настроить зрителя на меланхолию. И можно только представить, что в правильном размере и при изысканной цветной печати обилие цветовых оттенков внутри серо-голубого кадра будет действовать как мантра. Две квадратные работы — игра с глубиной кадра и работа с плоскостным фронтальным изображением, оживляющемся только ракурсом.
Первый квадрат назван «Пророждение», это построение алогичного контрастного целого, где половина стремительное движение, а вторая — абсолютный покой, их единственная связка — фигура, превратившаяся в биосгусток на первом плане. Тело становится не объектом, но субъектом съемки, повторяя стремительность и хаотичность движения взгляда зрителя. Квадрат «Сумочки» работает на повторе форм, сюжет сам по себе прост и едва ли не вульгарен, но сфумато нерезкости, колорит, ракурс — приемы «высокого штиля» — лишают простоту безыскусности, напитывают кадр искусственным «артистизмом». Вероятно, «Сумочка» — одна из работ серии пластических игр фотографа с формами и стилями съемки, от вульгарно-эротических до по-саудековски изощренных.
То, что в ХХ веке уже не фотография управляет восприятием мира большинства зрителей, но кинематограф, «движущийся глаз», стало очевидным еще в эпоху модернизма, искусства эксперимента первой половины того столетия, но это наблюдение остается актуальным до сих пор, и работы победителя конкурса и снимок Ольги Акимовой тому подтверждение. К тому же Ольге удалось достичь хрупкости и впечатления случайности, мимолетности и пронзительности этого образа при взгляде не на целое, а всего лишь на фрагмент человеческого тела. Работа Кирилла Арсеньева также продолжает модернистскую линию в фотографии, но уже традицию других авторов, и почему бы не вспомнить в этой связи «консервативного экспериментатора» Гарри Каллахана/Harry Callahan?
Произведения Виталия Голубева и Гульнары Кужаковой разыгрывают тему симметрии. Работа Голубева — квадрат, в который закомпонована прихотливая капитель женского тела. Список тех, кто с удовольствием переносил в снимок эту красивую (так и хочется сказать «вечную») композицию, очень длинный, но его протяженность не означает невозможности появления еще одной хорошей работы. Вертикаль Кужаковой — скульптурный барельеф, симметрия которого нарушена светом и тенью, барельеф — «неживое» — оживляется светом, становится трепетным, начинает двигаться.
Кажущаяся современной подростковая угловатость композиции и модели в ней на одном из снимков Милы Артемьевой для меня — воспоминание об американской фотографии 1960-х, снимках Роберта Раушенберга/Robert Raushenberg, Ларри Кларка/Larry Clark: это фотография бунта, несогласия, когда форма тела выражает не только эмоции, но весь душевный настрой модели и автора. Второй снимок этого автора — homage Нэн Голден/Nan Golgen, Барбаре Крюгер/Barbara Kruger, в работах которых закрытое лицо женской модели начинает означать не столько ее анонимность, сколько всеобщее — женское — появляется возможность ассоциировать единичное изображение модели с состоянием, самоощущением (в данном случае, вероятно, опустошенности?) настигающем буквально каждую.
Работа Дениса Медведева — этюд на тему соцарта, насмешливого искусства кухонного протеста 1980-х. Декадансная эстетика интерьера петербургского старого дома, где снималась модель, мне кажется, диссонирует теме иронии, разыгранной одетой в нижнее белье (и оттого голой) моделью, читающей газету (источник «голой правды»).
Обнаженная в ванне Дениса Зеленцова восходит к снимкам и пастелям Эдгара Дега, картинам Пьера Боннара, вспоминаются и фильм «Модернисты» (где ванна едва ли не главный атрибут героини), и знаменитый снимок Мари Эллен Марк/Mary Ellen Mark. Долгое время обнаженная в ванне воспринималась как аллегория наслаждения, чувственного удовольствия, но документальная фотография Мари Эллен Марк разрушила эту семантическую цепочку, вернула изображению один из исконных смыслов — успокоительной ванны для лечения истерии… ХХ век, восприняв также японскую изобразительную традицию, видит в образе купальщицы еще и символ уединения, медитации.
Этот снимок Зеленцова одновременно очень камерный и холодно-конструктивистский, диагонали и углы, закомпонованные фотографом, намечают диагонали, агрессивные, направленные против линий женской фигуры. Конфликт во всем: мирное выражение лица и жесткость форм. Взрыв при столкновении плавной реальности и линейной геометрии кадра делают современную документальную фотографию (фотографию о том, «как люди живут») задевает зрителя, заставляет всматриваться, читать.
Снимок Максима Шумилина проигрывает от названия — оно направляет в@дение зрителя по четко заданному маршруту: жираф-длинная шея–шея девушки–линия, продолжаемая всею спиной. А ведь фотография хороша не только графичностью, но и тональностью (мне даже кажется, что она бы выиграла еще больше, будь она цветной, но переливающейся перламутром оттенков белого), поэтичностью — может быть, назвать ее «Жирафа» — как у поэтов серебряного века? или отказаться от названия: тогда у зрителя будет шанс увидеть в ней еще и красоту маньеристических моделей, увидеть красавицу с картин школы Фонтенбло и из фильмов Гринуэя?
КОММЕНТАРИИ к материалам могут оставлять только авторизованные посетители.
alla-photo08.12.2009 05:02:57
фотограф Пашкаускаите Алла Алльмантасовна работает только с женьщинами и детьми,ее работы исключительно нежные,утоньченные наполненные прозрачным ароматом женской индивидуальности,по таму что каждая из женьщин -единственная Богиня Венера,в этом заключается таенство моей работы в фото студии. Я не готова спорить с мужчинами фотографами,лишь по таму,что наши взгляды на ню различны как день и ночь,и оба нужны.
alla-photo08.12.2009 05:29:22
Не удивлю вас, но грубые работы,похожие на репортажные кадры,это сугубо видиние ню мужчиной,но рождают они скорее ощущение пустаты чем наполненности.Не от того ли мужчины показывают обнаженное женское тело слабым ,безжизненным,что бы оно потеряло свою божественную красоту,и на первое место в работе встал кричащей неповторимый подчерк автора,выражение его мужского Я.
Для меня же образы будь они мифическими или реалистическими,в первую очередь содержать эмоции,чувства героини на фото,фотограф лишь диалоговое окно,сквозь пространство и время,и этим могу быть счастливой).
Портфолио. Искусство искусства. Владимир Клавихо-Телепнев Портфолио. Московский палимпсест. Михаил Дашевский Письма в редакцию. Письмо 80. Ода возрасту. Авторская колонка Ирины Чмыревой Опыты теории. О статичном и динамичном. Авторская колонка Владимира Левашова Тест. Широкоугольный объектив Zeiss Batis Distagon T* 2/25 Тест. Фикс-объектив Yongnuo EF 50/1.8 Тест. Зеркальная фотокамера Nikon D7200 Тест. Смартфон LG G4 Тест. Монитор LG UltraWide 34UC97 Читательский конкурс. Альтернативная реальность. Тема — «Коллаж» Практика. Изменение видимого. Фотографическая монотипия Практика. Дело по любви. Создание мягкорисующих объективов Практика. От Цюриха до Женевы. Тревел-фотография: Швейцария Репортаж. Диалог открыт. Фестиваль «Фотопарад в Угличе — 2015»; Ярославская обл. Репортаж. Общность памяти. Фестиваль PhotoVisa 2015; Краснодар Репортаж. За свободу слова. Фестиваль Visa pour l’Image 2015; Перпиньян, Франция Моя фотография. Фарит Губаев: «Анри Картье-Брессон»
Использовать полностью или частично в любой форме
материалы и изображения, опубликованные на сайте, допустимо
только с письменного разрешения редакции.