22.10.–29.11.2019. Москва. Данила Ткаченко. «Герои»

// Текст и фото предоставлены организатором выставки //

Галерея «Треугольник» рада представить новый проект Данилы Ткаченко (р. 1989, живёт и работает в Москве) «Герои». Это первая персональная выставка художника в пространстве галереи «Треугольник».

Все проекты Данилы Ткаченко имеют социально-политическое прочтение, о котором комментаторы часто забывают — либо из-за пластически сбалансированной реализации этих проектов, либо из-за скандальности (и болезненности) тем.

Красивые картинки с тянущей тоской бесконечного монохромного пространства. Странные белые механизмы посреди безмолвия или странные же футуристические монументы, посвященные космосу, как он представлялся из романтических шестидесятых. Хонтология, память о прекрасном несбывшемся. Это не то, что «было на самом деле», это работа мысли думающего зрителя, его рефлексия.

И вот теперь новый проект: кости некогда живых и вполне героических людей, погибших на войне или расстрелянных; исчезнувших на десятилетия, смешанных с землей, но найденных недавно поисковыми экспедициями. Кости фотографируются в студии, прежде чем быть захороненными. Стертые с лица Земли мертвые люди как бы снова обретают голос, чтобы быть вспомненными и увиденными. Своего рода мексиканский карнавал, во время которого возможно и необходимо пообщаться со своими предками. Прокляты и убиты, но снова вернулись к вам, друзья, проступив яркими пятнами из черной земли.

Это — про прорывающуюся к нам сквозь толщу забвения память, поданную так, чтобы гарантированно достучаться до равнодушного зрителя.

Проблема памяти в России стоит остро — как памяти материальной, так и поколенческой. Было принято забывать. Было принято, что взрослые не рассказывают детям лишнего, — как бы чего не вышло. Не иметь памяти дальше трех поколений — норма. Не иметь предметов, принадлежавших пра-пра, — тоже. Мой дед всю жизнь скрывал, что пошел на войну из тюрьмы, — это знал только старший сын, мамин самый старший брат, — и рассказал остальной семье, уже будучи очень пожилым человеком. Потому что это опасно. Потому что будут проблемы.

Частная память подавлена, а то, о чем и как полагается помнить (и чему поклоняться), — монополизируется властью, тиражируется и закатывается в клише; фальсификация истории превратилась в штамп и одновременно в обвинение. Причем оказывается, что власть в политическом и медийном смысле повелевает и жизнью, и смертью — можно воскресить не существовавших никогда 28 панфиловцев, и они станут для миллионов людей реальнее других, героически погибших на самом деле солдат. Которых как раз можно не воскрешать и вовсе забыть.

Это нормально, потому что прошлое — конструкт политический, в крупной форме всегда подчиняющийся властям предержащим. Но есть и хорошие новости — одновременно это сад расходящихся тропок: каждый волен видеть и помнить какую-то свою часть истории, и никого нельзя заставить идти чужой дорожкой. Работа по созданию собственной памяти — превращается в действие активного сопротивления. Происходит частная апроприация прошлого. С памятью, с материальными свидетельствами можно выстроить диалог.

Ткаченко ставит не космистский вопрос о тотальном воскрешении умерших — прошлое мертво, — а вопрос о проактивной памяти, о создающей и додумывающей рефлексии. Например, невозможно, да и не нужно воскресить распадающиеся уже сто лет по всей стране памятники архитектуры «второй руки» — разбросанные по давно разоренным усадьбам церкви — эти конструкции лишены содержания и даже самая их форма прекрасна в основном как мечтательное воспоминание, — но можно заставить их ярко заблестеть еще раз, привлечь к ним внимание, выстроив вокруг них временный супрематический контекст (серия «Памятники»).

Так и кости в проекте «Герои» — это предмет вполне себе сакральный, с которым автор обращается с уважением, — но они вынужденно рассказывают какую-то не свойственную им, но свойственную автору (и зрителям) историю.

Следите за новостями на страницах Foto&Video в Facebook и «ВКонтакте».