В пути (тема — «Знакомый мотив»)

Постепенно на плодородной почве многочисленных заимствований из окружающего мира складывается уникальная личность. Затем человек начинает растить в себе художника, идя все по тому же пути, которым проходил в детстве — пути повторов, заимствований, копирования… Но направление, куда двигаться и где сворачивать, он выбирает уже сознательно. Он идет по этому пути, пока… А вот что последует за этим «пока», зависит от настойчивости, желания, усилий, веры, таланта… и — немного — везения. Но всегда нужно помнить об ответственности: никто ведь не знает, вдруг однажды и ваши работы тоже начнут копировать.
_______________________

Мотив известен

Мне не важно, как и всякому культурному человеку, кто сказал «А», важно это «А» расширить и использовать до конца, чтобы была возможность сказать «Б».

Александр Родченко

Предложение редакции прокомментировать работы лауреатов и участников конкурса «Знакомый мотив» дали повод затронуть одну из актуальных и уже, можно сказать, вековых проблем фотографического творчества — традиции и новаторство в фотографии. В частности, поговорить о подражании как одном из ее аспектов.

Отношение к подражанию не так однозначно, как может показаться на первый взгляд. В начале пути овладения мастерством заимствование и подражание вполне допустимы. К примеру, в художественных школах и академиях изобразительного искусства есть урок «копирование», когда ученики срисовывают полотна знаменитых художников и чем точнее, ближе к оригиналу сделана копия, тем выше оценка. Одно из заданий, которые я даю своим ученикам в фотоклассе, так и называется «Подражание».

Стремясь повторить, ученик проходит вслед за автором выбранной фотографии или картины все этапы создания произведения, он входит в работу как бы изнутри. Фотоподражание в этом случае становится методическим приемом овладения не только техническим и формальным языком фотографии, но и содержательной стороной творчества.

Сказал художник: «Я влияньям не подвержен!
Нет в мире мастеров, к которым я привержен,
И я ни у кого не проходил ученья,
И я не признаю ни одного теченья!»
Ах, вот как! Что ж, побьемся об заклад:
Он попросту дурак на свой особый лад.
В. Гете.

На заре открытия фотографии Оскар Рейландер — один из первых фотографов ню, сам о том не ведая, сделал первое фотоподражание картины Гюстава Курбе «Источник» (1856 г.). Есть и обратные примеры: художник Александр Дейнека открыто и плодотворно использовал фотографическое видение в своих картинах. А в 1935 г. и просто «позаимствовал» мотив фотографии Бориса Игнатовича «Под душем» (1932 г.).

Но подражание плодотворно только на стадии ученичества. Если этот процесс слишком крепко «захватит» ученика, то он уже будет не в силах вырваться из его плена. Тогда эта «школа мастерства» станет для него тюрьмой. Он будет жить в чужом, пусть и в прекрасном доме, но никогда не обретет своей творческой обители. Чтобы этого не случилось, надо вовремя закрыть за собой двери чужого дома и пойти строить свой. Лишь тогда начнется новый и главный этап творчества — поиск своего фотографического языка, говоря на котором, он будет отличаться от сотен других фотографов.

Творчество — это процесс самовыражения. В нем на первый план выходит личность фотографа, его авторская индивидуальность. Другими словами, авторский стиль — это определенный подход к действительности, своеобразный отбор из оптически воспринимаемой реальности определенных объектов. Фотомастера отличает от других своя тема и свой способ ее оформления, т.е. свой творческий почерк, в основе которого лежит однородность, единство творческих особенностей, присущих конкретному автору во многих его работах.

Как нельзя спутать литературный язык Пушкина и Маяковского, Толстого и Чехова, изобразительный язык Кустодиева и Шагала, Репина и Левитана, так и фотографический язык одного фотомастера отличен от других.

У большого мастера определенный выразительный прием перерастает в дальнейшем в изобразительный принцип, который для его учеников и последователей становится уже художественным методом. В этом смысле задача овладения своим «творческим языком» не только труднейшая, но для многих и просто непосильная. Вот почему среди нас тысячи очень хороших фотографов, а выдающихся фотомастеров не так много, и мы знаем их поименно.

А теперь краткий комментарий к работам, представленным на конкурс «Знакомый мотив».

В фотографии Павла Астрахова мне понравилась сама идея показать в одном кадре символическую историю человеческой жизни. Театральность построения фигур, контраст белого проема с маленьким ребенком справа и черного проема со стариком в левой части кадра читаются символично, придавая этой работе философский контекст и образность. Правда, мне показалось, что количество персонажей можно бы и сократить — два подростка в центре очень близки по возрасту и смотрятся как некая тавтология. Влияние Евгения Мохорева прослеживается, но не столь явно. Возможно из-за того, что отличительной особенностью творческого почерка Евгения Мохорева в проектах, посвященных подросткам, является черно-белая тональность и квадратный формат, который он умеет так мастерски заполнить, как по сюжетной линии, так и в перспективно-масштабном соотношении сюжетно важных элементов изображения.

Насчет сходства работы Игоря Евтихова с фотографией Яна Саудека я лично сильно сомневаюсь, а вот подражание работе Владимира Мишукова из серии «Плоть от плоти», как говорится, налицо. Эту серию Владимир Мишуков сделал шесть лет назад, и в свое время она завоевала много престижных наград на международных конкурсах, не раз демонстрировалась на выставках, печаталась в каталогах. Так что, пусть и невольно, но Игорь «изобрел велосипед». Увы, и не только он — сегодня, к сожалению, этим грешат многие молодые фотографы. Причина в том, что они мало видят работы других фотомастеров, в особенности классиков отечественной и зарубежной фотографии.

Посещение выставок и библиотек, использование интернета в процессе самообразования может помочь ликвидировать этот пробел. Сергей Трапезин довольно точно смоделировал «пространство Эшера». Сам художник, делая комментарии к своим литографиям, писал, что «до изобретения фотографии перспектива была тесно связана с горизонтом. Но теперь, когда фотография стала частью нашей повседневной жизни, мы пришли к подлинному пониманию вертикальной перспективы. Наведя объектив на верхнюю или нижнюю часть здания, вы поймете, что архитекторы-рисовальщики попросту облегчают себе жизнь, обозначая параллельными линиями все вертикальные элементы своих перспективных проекций». В некоторых гравюрах Эшера точка схода присутствует и на горизонте, и в надире, и в зените одновременно. Единственное отхождение автора фотографии от стилистики Эшера заключается в том, что мы видим цветное изображение, а не черно-белое, характерное для этого художника-графика. Контраст цветовых и световых пятен, особенно в центре работы, а также в левом верхнем и правом нижнем углу кадра несколько снижают иллюзию восприятия многомерности пространства. Возможно, именно графическое черно-белое исполнение было бы здесь предпочтительнее.

Прямого копирования Павел Харитонов действительно не сделал. Это своеобразный римейк известной фотографии Гордона Паркса «American Gothic», ставшей символическим образом-пародией на политическое устройство и расовую дискриминацию черного населения Америки 50-х гг. прошлого века.

В снимке Павла есть изобразительные огрехи; швабра плохо читается на черном фоне, поэтому ее левая верхняя часть, переходящая на светлую половину кадра, смотрится небрежно и даже непонятно. Композиционно было бы лучше переместить швабру и левую руку на правую (темную) половину кадра, отделив их от фона световым контуром. Лишней кажется и тень от головы девушки на стене. Но при всех этих недоработках фотография Павла «Лили» из всех здесь представленных лично мне показалась наиболее интересной.

Почти буквально повторив внешнюю форму работы Александра Родченко «Пожарная лестница», автор фотографии «Счастливого пути» поменял главных персонажей: вместо мальчишки, чье озорство и присутствие на лестнице вполне оправданно и объяснимо возрастом, Анатолий Донейко в качестве главного героя выбрал невесту в подвенечном платье. Юмор, право слово, несколько тяжеловат, да и девушка выглядит в этой позиции неестественно и даже карикатурно. Широкоугольный объектив исказил пропорции тела: ноги стали в два раза больше головы, а контраст белого платья усилил тяжеловесность больших темных ступней. Эту работу скорее можно отнести к фотопародии или фотошаржу, чем к подражанию.

Знаменитая родченковская «косина» и ракурс формально присутствуют и в работе Арика Киланянца. Но, увы, не более того. Снимок мало интересен с содержательной стороны, да и в композиции кадра есть существенная недоработка — фигуры людей слишком близко расположены к левой нижней границе кадра. Нет взаимодействия людей и рекламной конструкции. В то время как в работе Александра Родченко это взаимодействие является главным: контраст огромных колонн и маленьких людей создает в кадре смысловую и изобразительную напряженность.

Комментарий Дмитрия Музалева к своей работе «Супрематизм» мне показался намного интереснее и содержательнее, чем сама фотография. Впрочем, не потому, что она не вписалась в рамки условий конкурса. Напротив, очень даже вписалась. Просто работы такого плана нельзя смотреть по одной, ибо здесь работают другие законы восприятия, нежели чем при просмотре одиночных реалистических жанровых фотографий. Именно в определенной и выстроенной самим автором сериальной последовательности, в контрапункте цветовых пятен и линий, во взаимодействии объемов и геометрических форм начинает складываться целостная картина, вызывающая у зрителя ассоциации и визуальные образы. Казимир Малевич — основатель супрематизма (авангардного направления в искусстве беспредметной живописи, возникшего в Москве в 1913 г.) — говорил, что раскрашенная плоскость уже есть живая реальная форма и что супрематизм есть чисто живописное искусство красок, самостоятельность которого не может быть сведена к одной. Это умение создать конструкцию, вытекающую не из взаимоотношений форм и цвета и не на основании эстетического вкуса красивости композиции построения, — а на основании веса, скорости и направления движения.

В работе Дмитрия, по-моему, как раз и не хватает экспрессии, поэтому она смотрится, как этюд. И, наконец, работа «Памяти Петрова-Водкина». Каюсь, я и сама грешна подражанием. Когда почти три года назад начала делать сканограммы (фотографии без фотоаппарата), то первым творческим опытом освоения новых компьютерных технологий стали подражания полотнам русских художников, работающих в жанре натюрморта — Давиду Штеренбергу, Илье Машкову, Кузьме Петрову-Водкину. Мне было важно и интересно понять технологический механизм перевода живописной пластики картины в фотографическую плоскость. Что касается фотографии Валерия Панфилова, то в ней, как мне кажется, не хватает воздуха: рыба и стакан слишком близко расположены друг к другу — им тесно в границах кадра. К тому же параллельность проекции рыбы и хлеба выглядит слишком искусственно и «засушивает» работу. Да и световое решение чересчур плоское и маловыразительное.

Впрочем, зрительное восприятие всегда было и остается субъективным процессом, и мой комментарий к работам участников конкурса «Знакомый мотив» не исключение.

Светлана ПОЖАРСКАЯ
Преподаватель Школы журналистики газеты «Известия»