Китайская грамота

Проект был прост и ясен, как солдатский сапог. Приближалась полувековая годовщина Китайской Народной Республики. Китайское министерство культуры решило сделать подарочный альбом о Китае глазами двадцати иностранных фотографов. По одному из каждой страны. Понятно, чтобы взгляд был свежим и оригинальным.

В контракте было записано, что каждый фотограф должен снять минимум сто цветных пленок, проявить и прислать по своему выбору сто негативов с контрольными отпечатками в Пекин. Гонорар — месячное пребывание в стране, в любое время года по системе «все включено»! Конечно, для всех фотографов мира по-разному, но для меня этот проект был, признаюсь, подарком Судьбы. Раньше я уже побывал в Поднебесной с коротким визитом. Страна и люди мне очень понравились, и я испытывал фотографическую жажду, которую мне предлагалось утолить.

Как работалось, какая была погода, самолеты, отели, кухня, люди, музеи, переводчик Го Давень, ставший теперь моим другом... Если описать все это короткой, но емкой гагаринской фразой, то «лучше не бывает!».

В конце моего путешествия молодая китайская журналистка задала банальный вопрос: «Ваше самое сильное впечатление от поездки?» Понимая, что только одно и самое сильное найти никогда невозможно, я шутливо ответил, что больше всего меня обрадовали обязательные пакетики зеленого чая и термос с кипятком в любой китайской гостинице. Особенно, если учесть, что даже в сентябре (редкий случай) на юге Китая было плюс сорок два и стопроцентная влажность.

Остыв от жары и дежурного интервью, спокойно перебирая в памяти увиденные улицы, площади, дворцы, озера, храмы, рынки и рестораны, я все же нашел в ярком калейдоскопе картин самую выразительную. Для меня это — китайские иероглифы.

Конечно, о них не писал, ими не восхищался только ленивый. Красиво написанный тушью, вырезанный из металла или пластика, плавающий в озерах, светящийся на небоскребах или летающий на воздушных шарах, сам по себе иероглиф уже является самостоятельным произведением искусства. В одной из китайских деревень заведующий клубом рассказал мне такую историю.

На открытии сельской дискотеки случились гости из Швеции. Когда один из них увидел плакат, на котором было написано об открытии дискотеки, у него появилось желание купить это нехитрое рукотворное произведение. Китайцы с радостью хотели подарить плакат, но шведы упорно не соглашались. Они говорили, что любое произведение должно иметь свою цену. В конце концов шведы приобрели, что хотели, а китайский завклубом тут же нарисовал на листе ватмана другой плакат. Только еще красивее.

Когда любой европеец, окунаясь в царство иероглифов, начинает узнавать в них то горное озеро, то танцующую балетную пару, то причудливую рощу деревьев, то борьбу нанайских мальчиков, то футболиста, бьющего по воротам, — он и не подозревает, что изначально десять тысяч иероглифов были срисованы с одного — единственного. Этот иероглиф — жизнь. Со временем иероглифы меняли свои формы в сторону упрощения. А некоторые даже умирали.

Сегодня известно более десяти тысяч иероглифов. Правда, значения многих, найденных в древних гробницах, еще не до конца расшифрованы. Наиболее же часто употребляемых ныне знаков — около трех тысяч. Представляете, как маленькому школьнику трудно не только научиться правильно рисовать иероглифы, но и постараться запомнить, что они выражают. А означают они порой очень обширные понятия. Так, название одного небольшого отеля, составленное из двух иероглифов, в приблизительном переводе на русский язык звучит так: «Красивый дом на берегу тихого озера с видом на розовый закат».

Для любого туриста из Нового или Старого Света, особенно визуально воспринимающего действительность, это — графическое искусство, это музыка линий, порой доходящая до броуновского движения, почему-то радует глаз и успокаивает душу. Почему? Видимо, это так навсегда и останется для большинства людей тайной за семью печатями. А попросту говоря — китайской грамотой. Но для человека, изучившего хоть часть этой грамоты, открывается другое. Так, мой знакомый, самый известный в Москве китаист Лев Петрович Делюсин на мои восторги сказал так: «Когда смотришь на иероглиф, то сразу понятно, о чем идет речь, в чем суть проблемы». А наши мысли, выраженные на бумаге, порой несут смысл, противоположный написанным словам. Вспомните хотя бы Эзопов язык. Так что почувствуйте разницу...

Вернувшись в Москву и проявив снятые пленки, я обнаружил на некоторых снимках своеобразный blow-up — что-то вроде неожиданного, незамеченного при съемке. Так, лодки, красиво стоящие у причала на острове Тайху, асфальтовая прогулочная дорожка во дворе, узор керамической плитки в пешеходной зоне Пекина — все оказалось удивительно похожим на очертания узоров иероглифов. И теперь мне это не кажется случайным. Видимо, эта древняя графическая красота, возможно, срисованная первобытным человеком с прекрасной и вечной природы, живет в душе и сердце каждого китайца. А нас, европейцев, — удивляет, поражает и радует этот самый длинный культурный мост, связывающий нас с очень далеким прошлым. На этом высоком мостике каждый может потешить себя мыслью о том, что и он на минуту стал частичкой вечности.

...Но вот все пленки проявлены, контрольные отпечатки нужного размера лежат на столе. Остается только отобрать сто фотографий и отправить их в Китай вместе с негативами. Навсегда! Как плату и благодарность за прекрасный прием и помощь в работе. И здесь начинаются самые настоящие творческие муки. Среди ста хороших кадров всегда находятся десять, по мнению автора, очень хороших, с которыми не хочется расставаться ни при каких условиях.

Надо сказать, что удачный момент (громко назовем его фотографический шедевр), снятый, что называется прямой фотографией, а не рожденный в лаборатории на компьютере, не может быть никогда повторен. Поэтому такие кадры все фотографы хранят у себя как высшие достижения и подтверждения своего мастерства.

Трудность состояла в том, что право выбора в этом проекте было за фотографом. Если бы снимки выбирал главный художник книги, теплилась бы надежда, проверенная много раз опытом и временем, что редактор или художник не всегда оценивают и выбирают то, что близко и дорого автору.

Так они и лежали на столе. Полторы сотни цветных снимков, из которых надо отправить минимум сто вместе с негативами. Время от времени этот «карточный» пасьянс перекладывался, то сокращаясь в количестве, то наоборот увеличиваясь. Вскоре муки закончились, уехав в Пекин вместе с большей частью коллекции.

Далее, как говорится, не прошло и года, как в Москве состоялась презентация этого юбилейного альбома. Посол Китая в России представил общественности роскошную книгу «Китай в фокусе». Настолько роскошную, что один американец сказал про нее, что в Америке такую дорогую книгу и таким тиражом выпустить было бы невозможно. Книга, по мнению американца, не могла окупить затраченные на нее средства и не принесла бы большой прибыли. Но, слава Богу, что в мире еще есть люди и места, где не все прекрасное имеет свой точный денежный эквивалент.

Мне же, вместе с большой радостью, участие в этом знаменитом альбоме принесло и несколько грустных минут. Теперь меня печалили другие мысли: «Ты понимаешь теперь, что поступил неправильно, оставив у себя в архиве десять лучших негативов китайской съемки? А как бы они украсили и тебя и этот знаменитый альбом!».

В этой связи было бы любопытно узнать, как поступили остальные фотографы альбома «Китай в фокусе». Кого-нибудь встречу, обязательно спрошу!

Виктор АХЛОМОВ, Пекин — Москва
Все фотографии: © Виктор АХЛОМОВ