Вита Буйвид. Арт внутри

Текст Анисия БОРОЗНОВА
Фото Вита БУЙВИД

Прыжок к фотографии
В современном мире обучиться и обучить можно всему и кого угодно. Лишенного музыкального слуха учат петь, русского повара — готовить суши. Границ нет. Перед человеком открыты все пути, были бы деньги и желание чего-то добиться.

Но все-таки нельзя стать настоящим специалистом только благодаря курсам и тренингам. Нужно обладать врожденным талантом и предрасположенностью к данному виду деятельности. Кто-то проявляет свои способности еще в раннем детстве, кто-то обнаруживает их с годами. Причем искусство больше чем какая-либо другая сфера деятельности тянет человека идти за собой и ищет выход наружу. Так произошло и в жизни Виты Буйвид. Казалось бы, изначально судьба препятствовала ей встать на путь творчества.

Родилась в Днепропетровске, который известен скорее как промышленный центр, нежели культурный. Хотя, по словам Виты, сейчас уже можно выделить днепропетровскую школу фотографии. Росла в семье потомственных инженеров, с точки зрения которых «художник» — это не профессия, а абстрактное понятие.

Естественно, родителям хотелось счастья для своих детей. Счастье было неразрывно связано со стабильностью, а стабильность — если не с профессией инженера, то, как минимум, с работой учительницей английского языка. Тем не менее родители не препятствовали увлечениям.

Она занималась музыкой, спортом, посещала художественную школу и детскую мультстудию Киры Георгиевны Эмеретли, которая была связана с днепропетровским фотоклубом под руководством Марлена Матуса. Вита помогала разбирать приходившие на конкурс снимки, внимательно их рассматривая: «Лет в пятнадцать я уже точно знала, что такое хорошая фотография». Тогда это не наводило ее на мысль самой заняться фотографией, хотя она уже осознавала себя художницей.

Начать снимать Виту уговорил бывший муж, Эдуард Странадко («гениальный фотограф, но абсолютно сумасшедший человек, мы до сих пор с ним дружим»). Технические навыки художница приобрела благодаря тому, что постоянно ассистировала ему, помогала тонировать, ретушировать и производить прочие манипуляции с фотографиями. А испытать себя в роли самостоятельного фотографа Вита решилась уже после переезда в С.-Петербург, где ее потрясло удивительное естественное освещение.

Тяга именно к арт-фотографии, а не к какому-либо другому фотожанру напрямую связана с живописным прошлым Буйвид. В ее фотографических работах очень силен элемент изобразительности: «Я все время пытаюсь совместить фотографию с живописью. Долгое время печатала фотографические изображения на советской фототкани и расписывала поверху маслом. Сейчас этой ткани ни у кого не осталось, даже у самых запасливых людей, которые все хранят годами, — уже у всех изъяла и использовала. А жаль — она была волшебной. Теперь я ищу другой материал для работы».

Рождение идей
Не существует формулы, следуя которой человек обязательно начнет творить. Толчком для вдохновения может послужить что угодно. Конечно, говоря о каждом конкретном человеке, можно выделить что-то, что помогает ему настроиться на нужную волну. Некоторые люди не могут начать работу без кофе, другим в ожидании вдохновения обязательно нужно держать в зубах трубку, третьи создают свои самые гениальные работы исключительно в период глубокой депрессии. Вита Буйвид говорит: «Я точно знаю, что в моей питерской квартире есть специальный канал для приема идей. Видимо, кто-то их мне присылает. Такие каналы есть и в других местах, но эти места засекречены. В Москве я такого места пока не нашла, здесь я идеи реализую».

Кстати, почти как в известном четверостишии Ахматовой, «из сора» родился первый фотографический проект Буйвид. На вернисаже Вита познакомилась с девушкой, которую твердо решила снимать: «И буквально на следующий день я наткнулась на сундук, который выбросили на улицу. Видимо, он принадлежал какой-нибудь всеми забытой старушке, умершей в коммуналке. Сундук был набит вещами начала прошлого века, они были потрясающей красоты, очень маленькими, слежавшимися от времени, а по размеру идеально подходили моей модели. Сундук как будто был подарком от города, специально для съемок. Фотографировала в разных местах: на улицах, в парадных, на крышах. Снимки получились очень красивыми, немного в стиле ретро, но при этом очень современные. И, как водится, на следующий день я "проснулась знаменитой"». Вот так сундук, который сочли за мусор и избавились от него, помог Вите создать необыкновенные фотографии.

Казалось бы, постоянное давление со стороны семьи должно препятствовать желанию творить, Буйвид же, напротив, сумела извлечь из этого новые идеи для творческих проектов.

«Сейчас я занята работой над проектом "Фамилия", который посвящаю своему отцу. Идея заключается в том, чтобы показать психологическое давление: живя вместе, люди наносят друг другу душевные травмы разной степени тяжести. На мой взгляд, это естественно для любой семьи. Часто это происходит невольно и даже неосознанно. Тем не менее люди ранят друг друга. Что-то остается царапинкой, а что-то тяжелым шрамом на уровне подсознания. Я сделала этот проект в виде парадных семейных фотографий. Из овальных рам в стиле традиционного английского портрета смотрят счастливые люди с застывшими на лицах улыбками, но на всех гримом нарочито нарисованы разные увечья — синяки, порезы, ожоги, переломы, шрамы. Кстати, грим сделала моя дочь.

Вторая часть проекта представляет собой предметную фотосъемку и посвящается моей маме. Условное название звучит как "Кухонная инквизиция". Мама всю жизнь готовила еду, но как-то тяжело, некреативно. Для меня приготовление пищи — это творческий процесс. Могу сделать обед из ничего за пять минут. А она всегда читала рецепты и строго им следовала. Если в доме не было нужного ингредиента, все останавливалось. Ей не приходило в голову, чем это можно заменить. Ее руки вечно были в ожогах, пластырях. Так остается до сих пор. Это натолкнуло меня на мысль собрать острые, страшные кухонные предметы и снять их в виде орудий пыток. Я провела целое исследование, чтобы понять, как все выглядело. Потом выстроила дома декорацию в романском стиле и наснимала этих ужасов — получилось страшно красиво, мне очень нравится».

За неделю до нашей встречи Вита вернулась из Нью-Йорка, куда ездила для воплощения еще одного из задуманных ею проектов, который будет выставляться в Музее архитектуры, — это съемка цветовых акцентов в разных городах мира. Такая идея у Виты возникла после создания фотопроекта «Париж. Красный». Теперь она решила развить его до целой серии, добавив еще «Нью-Йорк. Желтый», «Москва. Белый», «Берлин. Голубой» и «Токио. Зеленый». А первое звено в цепи городов появилось так.

Буйвид отправилась в Париж по заданию Московского дома фотографии, но ощущала себя в этом городе крайне неуютно, и работа не складывалась. «Случайно мимо меня проехала парижская старушка на маленьком скутере, на ней был невероятно длинный красный шарф. Это натолкнуло меня на мысль снимать все красное, что я буду замечать на улицах города. Идея казалась удачной, но снимать поначалу было очень нелегко».

Буйвид все время занималась постановочной фотографией, и съемка на улице была для нее абсолютно непривычна. «Я не могу подойти к человеку и в открытую снять его. Я так воспитана, что окружающим нельзя мешать. Поэтому на многих кадрах, особенно первых, люди сняты как-то странно, исподтишка. Я сразу решила, что буду печатать панораму с двух негативов и использовать метод кинематографического монтажа — чередование крупных и общих планов, поэтому всегда важно было помнить предыдущий кадр. В итоге все получилось хорошо, и я решила отснять в таком стиле еще несколько городов».

На вопрос, по какому принципу выбирались цвета для городов, Вита ответила следующее: Нью-Йорк произвел на нее впечатление желтого из-за множества такси, однако она дала себе установку не фотографировать их, иначе это было бы слишком банальным решением. В Токио почти нет растительности, поэтому искать зеленый становится интересной задачей. Берлин, по мнению Виты, больше серый, чем голубой, но «любой город можно немножко "выдрессировать"». Труднее всего было найти цвет для Москвы, которую Вита уже не может видеть со стороны, ведь она живет здесь уже семь лет. Директор музея архитектуры уже придумал название для всего проекта: «Я нашла…»

Остаться в живых
Но чтобы быть арт-фотографом, а точнее даже выжить как арт-фотограф, недостаточно лишь умения генерировать идеи и качественно их исполнять. Нужно, в лучших традициях капитализма, уметь извлекать прибыль даже из любимого дела, чтобы не пришлось тратить время на другую, не приносящую радости, работу. А для этого надо постоянно участвовать во всевозможных выставках, различных проектах, находить гранты, т.е., по сути, заниматься уже организаторской деятельностью с верой в то, что все это не напрасно.

«У любого художника бывает такое состояние, когда ему кажется, что его творчество не нужно никому, кроме него самого. Минуты кризиса. Надо иметь маниакальную уверенность в том, что то, что ты делаешь, — это правильно и необходимо продолжать. У меня тоже бывают спады. Два года я вообще ничего не делала, но теперь смогла вернуться обратно.

Когда я жила в Петербурге, мне удавалось зарабатывать на жизнь результатами своей творческой деятельности. Но все равно, если у меня появлялись сразу три идеи, сначала я бралась за исполнение той, которая казалась мне коммерчески более выгодной и успешной. Я ведь не могу ездить на метро, жить без шампанского и всяких деликатесов, да и ребенка нужно было кормить».

Вита говорит, что не предпринимала ничего сверхъестественного, чтобы пробить себе дорогу. Благодаря природной общительности все шло как-то само собой: «Мне легко общаться с людьми. Я отношусь ко всем как к учителям, ведь у любого человека можно чему-то научиться. Поэтому я с удовольствием общаюсь с абсолютно разными людьми».

В начале 90-х гг. Вита вступила в Союз фотохудожников и активно с ними выставлялась (сейчас ее стиль немного изменился, и она уже не всегда вписывается в проекты Союза). За границей известность к Буйвид пришла на волне феминизма. Хотя сама она против разделения искусства на мужское и женское, феминистки разглядели в ее работах отражение собственных взглядов и захотели заставить видеть то же самое других, что сыграло Вите на руку.

В Москве выжить только за счет искусства уже сложнее и приходится искать другие пути: «Сейчас я запустила небольшой проект по продюсированию фотосъемок. У меня хорошие организаторские способности, и мне легко подготовить съемку. Эта работа почти не отнимает нервной энергии, если фотографом являюсь не я: все собираются, я руковожу, покуриваю, все идет отлично. Когда снимаю сама, то все совсем по-другому. Мешает гиперперфекционизм, унаследованный от отца. Поняла, что надо продюсировать чужие съемки, а на освободившиеся время и деньги заниматься творческой деятельностью. Чтобы быть хорошим художником, очень важно ни от кого не зависеть. Хорошо бы еще и от денег не зависеть, но запросы слишком велики, так что это практически невозможно».

После переезда в Москву Вите какое-то время пришлось поработать в журналах, имея дело с коммерческой фотографией: «Снимала глянцевую "красоту" почти пять лет. Было ужасно. Я считаю, что это очень вредно для художника. Журналы нивелируют индивидуальные черты: нужно соответствовать идеям заказчика, требованиям рекламодателя, вкусам главного редактора, — и когда ты пытаешься вписаться во все эти рамки, от тебя не остается практически ничего. Незаметно во мне почти придушили художника. Я даже ходила каждый день в офис на службу. Когда я, наконец, осознала, что превратилась в среднестатистического жителя Москвы с остатками креативных идей, мне стало страшно. Я все бросила в один день и подумала "ну все, а завтра я начну делать арт". Но ничего подобного. Потребовалось почти полтора года, чтобы ко мне вернулось то определенное состояние, при котором можно творить. Волну искусства не так-то легко снова поймать. Жизнь, видимо, должна быть какая-то не совсем правильная, чтобы вдохновение опять заработало».

О Боге и талантах
Вита считает воспитание учеников процессом, требующим слишком большой ответственности. Тех, кого она могла бы назвать учениками, было трое. Но во всех случаях ситуация складывалась не совсем благополучно. Первый несмотря на «талант от Бога» бросил занятия рисованием, когда Буйвид временно ушла с преподавательской должности в мультстудии, где раньше обучалась сама. Второго по совету Виты родители отправили в художественную школу, но классическое преподавание пошло ему не на пользу, и он тоже отказался продолжать занятия. Судьба третьего, Стаса Клевака, сложилась наиболее трагично. Учеником Буйвид он стал называть себя сам. «Мы постоянно беседовали, могли говорить часами, обсуждать различные темы, иногда абсолютно не имеющие отношения к фотографии. Наверное, в этом и заключается обучение», — комментирует Вита. Клевак успел многого добиться в фотографическом мире, но погиб в возрасте всего 30 лет. После этой истории Вита окончательно решила отказаться от занятий с учениками.

Как стать арт-фотографом, Вита не знает: «Я не могу дать рецепт. Это из серии "чтобы стать музыкантом, нужно играть каждый день гаммы", но ведь это не значит, что в вас проснется гений. Чтобы чего-то добиться, конечно же, нужно много трудиться, это понятно. А вот как стать именно арт-фотографом или художником? Думаю необходимо, чтобы этот "арт" сидел глубоко внутри». F&V

Все фотографии: © Вита БУЙВИД