01.04.2006
Если бы наши прародители, согласно библейскому сюжету, не отведали запретного плода, темы обнаженной натуры в фотографии, наверное, не существовало бы...
Если бы наши прародители, согласно библейскому сюжету, не отведали запретного плода, темы обнаженной натуры в фотографии, наверное, не существовало бы, как, впрочем, и в любой другой области искусства. Однако так случилось, поэтому фотографы не стали исключением в этой, пожалуй, самой притягательной, самой спорной и самой сложной области, вопреки всей ее кажущейся легкости.
Несмотря на все внешние объяснения творчества, которые, как правило, сводятся к разговору о бестелесных категориях, неких «прекрасных линиях и неуловимом очаровании», каждым фотографом руководит вполне конкретное чувство, происходящее из глубин его подсознания и связанное непосредственно с телесным началом. И это чувство, или желание, абсолютно естественно, а потому нисколько не стыдно, хотя его почему-то многие стесняются.
Нарекания и презрение должна вызывать скорее та пошлость, которая является не выражением естества человека, но болезненной реакции его изначально (от рождения) здоровой натуры, которая происходит из-за ограничений и условностей, накладываемых на человека несовершенным обществом. Все это не дает выхода его чувствам — вполне нормальным, естественным и… просто прекрасным, поскольку Господь, когда создавал наших прародителей, думал именно о том, как сотворить и душу, и тело человека совершенными.
Поэтому фотографу нечего стыдиться своего стремления к съемке обнаженной натуры. Фотокамера как инструмент творчества предоставляет ему поистине безграничные возможности не только в познании человека, но всего мира, его многочисленных граней, в приближении к божественной сущности, к той идее, которая была заложена в самом начале.