Текст и фото
Саша МАНОВЦЕВАС семьей иконописцев Лавданских мы давно знакомы по приходу храма Андреевского монастыря (Москва). Мне всегда нравились их иконы и фрески. Когда Николай Лавданский предложил мне снять серию фотографий об их мастерской «Киноварь», я обрадовалась, но, конечно, волновалась: хотелось придумать правильную, небанальную, интересную подачу, чтобы показать эту замечательную семью и то, что они делают. Решила снимать в технике амбротипа, которой увлечена последние несколько лет.
Я выбрала этот процесс не из-за неровных краев, потеков и «общей художественности». Не из-за декоративного эффекта. И мне не кажется, что любая вещь, снятая в этой технике, сразу превращается во что-то артистичное. Наоборот, выбор «старинной» техники может быть воспринят как некий трюк, спецэффект из серии «сделайте мне красиво и необычно».
p>На самом деле, любая стилизация, манерность, авторская нарочитость в этой технике становится просто кричащей. Один шаг в сторону — и пошлость. Это тонкая грань, исключительно интересная задача для фотографа — удержаться на уровне «вневременной» документальности, которую дает амбротип.
При выдержке в две, три и более секунд невозможно говорить о «пойманном мгновении». Откровенная постановочность амбро-типа позволяет освободиться от погони за иллюзорной ценностью мгновения и сосредоточиться на иконичности образа. Мне кажется, «иконичность» — ключевое слово для понимания специфики амбротипа.
В эпоху цифровой избыточности ценность каждого изображения и вообще самого акта съемки становится все менее и менее ощутима. Меня не покидает ощущение того, что мы «бесконечно множим сущности». Амбротип предоставляет возможность вернуться к ценности и уникальности каждого образа. Каждый получившийся кадр единичен. Второй такой же сделать просто невозможно. Амбротип возвращает ритуальность процессу съемки в отношении как модели, так и фотографа.
Амбротип интересен тем, что несет в себе некую абстрагированность, обобщенность и цельность образа. Отсутствует излишняя конкретика, характерная для любого фотоизображения. И если при съемке на цифру, да даже и на пленку, мы в постобработке «досоздаем» образ, то тут возникает обратная ситуация. Амбротип — настолько законченная вещь, что после сканирования я просто пытаюсь вернуть ему исходный вид. Что, надо сказать, непросто — оригинал все равно выглядит объемнее и интереснее.
Последние несколько съемок я провела вне студии. Это было сложно технически, но оно того стоило. Мне хотелось приблизить свою работу к простой, фактически документальной фотографии. При съемке иконостасов решила отказаться от классических амбротипных «размытостей» и сделать изображение предельно детализированным. Максимальная выдержка в этих съемках составляла 20 минут.
Семью Лавданских я однозначно хотела снимать не студийно, а в их пространстве — загородном доме, где находится мастерская. Снять большое семейство в разных «локейшенах» да еще и с животными — это казалось пределом моих «амбро-возможностей». Амбро-тип вообще процесс трудно прогнозируемый, а на улице тем более. При ярком солнце часто случаются непредсказуемые засветы, коллодий очень быстро сохнет. Старушка-кассета оставляла желать лучшего, выдержка определялась на глаз, т.к. свет постоянно менялся, иногда начинал идти дождь. Если к этому добавить огромную семью, бегающих детей да еще наши с Колей амбиции снять на амбротип коня, — получится, мягко говоря, нелегкая задача. Мы вконец замучили все замечательное большое семейство. Но мы сделали это!
Хочу поблагодарить за проявленный при бесконечном позировании героизм и стойкость всю семью Лавданских: Александра Александровича, Татьяну Николаевну, Николая, его жену Олю, сына Сашу, дочь Нику, ее подругу Аню, Филиппа и Настю, Таню и ее детей — Гришу и Ваню, Варю и ее сына Стефана.
Когда мы возвращались от Лавданских в Москву, сердобольная продавщица на заправке, рассматривая наши черные от серебра руки, спросила: «Девочки! Откуда ж вы такие? Неужели не могли помыться???»