В предыдущей нашей беседе мы рассмотрели линейное построение кадра на примере Соловков. Уверен, что достаточно много интересного узнал тот, кто заинтересовался и прочитал весь текст. Тем же, кого очаровали Соловки, просто повезло – как и было обещано месяц назад, мы задержимся на Белом море еще на одну беседу, чтобы познакомиться с местным населением, которое гордо именуется поморами.
Создание художественного образа – это, пожалуй, венец творческой деятельности любого человека, берущего в руки фотоаппарат. В процессе жизни в каждом из нас происходит сложнейший процесс осмысления действительности, в результате которого в душе и рождается Образ. Задача снимающего – используя свое видение, отыскать в окружающем нас мире конкретное изображение, через которое мы могли бы выразить свою философию. Весь тот сложный комплекс мыслей, чувств и переживаний, который мы хотели бы донести до зрителя и с помощью фотографической техники воплотить этот образ в жизнь. Задача эта не из легких, и достигается она различными способами.
Предлагаемая подборка фотографий несет в себе помимо художественности еще и интересные подробности из жизни поморов. Не думаю, чтобы кому-нибудь из вас доводилось встретить подобную серию снимков. Съемка производилась на различных берегах Белого моря в течение многих лет и является частью моей фотовыставки «Неизвестная Россия».
Чтобы раскрыть суть образа поморов и их жизни, следует сначала понять, кто же они такие, поморы? Поморы – это выходцы из Центральной России, прежде всего – из Великого Новгорода, много столетий назад пришедшие на берега моря Мерзлого и нашедшие у Полярного круга свою вторую родину. Потомки их научились не только противостоять суровой мощи северной стихии, но и жить с ней в ладу. Так многие столетия назад возник союз выходцев их глубинной России и стихии морской. Море одевало, кормило, согревало. Оно же, осерчав, брало людскую дань. В этом небывалом союзе-противостоянии и выковались характер и культура русских поморов, или северо-великороссов, как их еще называют – тружеников, скитальцев и балагуров, русских до последней клеточки своей сути, но русских совершенно особенных, никогда не знавших неволи, не бывавших под монгольским игом, не знавших крепостной зависимости…
(с) А.Лыскин. Фото 1. Мальчик и море.
Море Черное, Желтое, Красное, Белое - не спроста дают им такие «говорящие» названия. Вот и мое желание показать Белое море белым воплотилось в этом сюжете. Съемка происходила в полдень, полный штиль способствовал воплощению идеи. Небольшой телеобъектив подсобрал планы, приблизил растворяющуюся в мареве линию горизонта. Словно обесцвеченные зноем, небо и вода стали огромным единым и целым миром, распахнувшимся перед взором мальчика. Вот так и получилось, что Белое море стало белым.
(с) А.Лыскин. Фото 2. Рыбаки.
Основное занятие поморов – это, естественно, лов рыбы. По сравнению с давними временами ныне поморы перестали ходить за рыбой в Баренцево море, а походы на Шпицберген и другие острова и вовсе отошли в область преданий. Но и Белое море в состоянии показать характер. Съемка на Терском берегу создает яркий образ нелегкого труда рыбаков-поморов. Снимался сюжет с рыболовецкого баркаса в неспокойном море. Вглядевшись в линию горизонта, легко понять, как рыбацкую лодку швыряли морские волны. Использование широкоугольного объектива в данном случае совершенно необходимо. Благодаря его использованию, лодка треугольником вписывается в водную стихию, создавая как бы островок устойчивости в разбушевавшемся море. Да, не легок труд помора. После этого сюжета уместно вглядеться в портрет старого рыбака.
(с) А.Лыскин. Фото 3. Старый помор.
О поисках фактуры для воплощения образа помора можно было бы говорить долго. Не знаю, найдется ли где-либо еще на беломорском побережье столь же выразительное лицо старого помора. Этот образ достойно отображает все трудности и тяготы суровой жизни рыбаков. Мой герой три раза тонул, но выжил. Как правило, мужчины-поморы не доживают до такого возраста. Причин этого много, и море – не главная среди них. Как правило, я не указываю, на каких берегах моря производилась съемка. Не в этом дело. Мы ведь сейчас рассматриваем художественный образ, обобщение, а не географию расселения поморов. Мой герой может проживать как на Летнем, так и на Зимнем берегу моря, да и Поморский берег мог бы им гордиться. Это уже символ.
(с) А.Лыскин. Фото 4. Праздник.
Поморов впрямую назвать селянами невозможно. Исстари у них сохранилась тяга к городскому костюму. Хаживали ведь ни куда-нибудь, а в Европу, в Норвегию, оттуда и обновки привозили. Вот и фрагмент праздника – Дня Рыбака – как бы отрывает нас от деревенской жизни, можно подумать, что действие происходит в парке какого-то городка, а не на берегу Белого моря. В подобной съемке очень важно именно само мгновение съемки. Пойманный образ без слов может рассказать о многом.
(с) А.Лыскин. Фото 5. Поморская деревня.
Наверное, десятки поморских деревень удалось мне увидеть. Каждая имеет свое лицо и колорит, но из великого множества образов я решил выбрать именно этот. Его спокойствие и домашность завораживают, что мне и хотелось отразить. Каменная платформа, на которой стоят дома, вносит в образ элемент незыблемости. Хотя, если говорить начистоту, это мое желание – показать незыблемость поморской жизни. А в реальности она довольно быстро меняется, традиции, быт, уклад, устои – все уходит в былины и предания, все меньше остается по-настоящему поморского в жизни поморов, и процесс этот идет, к сожалению, уже многие десятки лет.
(с) А.Лыскин. Фото 6. Поклонный крест.
Вот и данный образ снят совершенно случайно, благодаря найденному на морском побережье старинному поклонному кресту (конец 19 – начало 20 века). Ранее подобных крестов было множество по всем берегам Белого моря, служили они практичным поморам не только для того, чтобы возблагодарить господа за спасение, но и были своеобразными маяками, по-своему спасавшими души и тела морских скитальцев. Сюжет представлен, практически, в черно-белом варианте. Цвет здесь отбрасывается для выражения главного – веры христианской, как это и было необходимо во времена прихода новгородцев на берега неизведанного моря. Посмотреть на церковную вязь, которая вырезана на кресте, да и на всю жизнь поморов в более широком аспекте можно на сайте
www.phorus.ru. Регионы, Архангельская область, Белое море. Данный крест уникален, и когда снимаешь подобные сюжеты, как бы переносишься во времени. Этот сюжет можно было бы снять и в 19, и в 18, да и в 17 веке. Это еще один яркий образ из жизни поморов. Сюжет снят телеобъективом 200 мм. Повторяюсь: телевик собирает планы и делает сюжет более насыщенным.
(с) А.Лыскин. Фото 7. С семгой.
Рыба – хлеб поморов. А главная царь-рыба русского севера – семга. Использование большого широкоугольника и гиперболизация переднего плана (рыбы) позволяет сделать нужный смысловой акцент – как бы пойманная рыба является основой деятельности помора. Так, с помощью оптики и точки съемки, можно подчеркнуть основное в кадре, однако в таких случаях следует строго придерживаться чувства меры и правильно строить кадр. Попробуйте скадрировать сюжет, уберите «воздух» - и вы ужаснетесь: рыбак везет в лодке не семгу на 5-6 кг, а ужасное морское чудовище, на которое даже и смотреть-то будет неприятно.
(с) А.Лыскин. Фото 8. С правнучкой.
Следующий сюжет тоже является своеобразным символом поморской жизни. Так поморки всех возрастов ожидали возвращения своих мужей, сыновой, братьев, отцов с моря, вглядываясь вдаль из окон своих домов. В деревне Гридино большинство домов стоят окнами на морской залив, куда заходят лодки и баркасы. А контраст пластики старческого и детского лиц добавляют сюжету выразительности.
(с) А.Лыскин. Фото 9. Лов наваги.
В зимнее время поморки разных возрастов увлеченно удят навагу близ своих деревень. Зимний день короток, и сколько радости можно получить от рыбалки! Мужчины в прежние времена подобным баловством не занимались, не мужская это ловля. Но в последние годы не стало работы, и в погожий день испытать рыбацкое счастье выходит на лед и мужское население – появилось много свободного времени.
(с) А.Лыскин. Фото 10. Сушка сетей.
Важный атрибут поморского быта – сети. Я хочу представить еще один вариант показа образа поморской деревни, чтобы продемонстрировать разнообразие возможностей такого показа. В первом случае акцент был сделан на антураж пейзажа. Предлагаю еще один вариант, снятый через сети на фоне заката солнца, что всегда является очень эффектным дополнением к кадру. Сюжет снят небольшим широкоугольником. Экспозиция по закатному небу сделала сюжет контровым, где масса мелких ненужных деталей просто пропала. Осталось главное – контур деревни и ажурный рисунок сетей.
(с) А.Лыскин. Фото 11. Закат на Домашнем озере.
Этот сюжет показывает, как еще более ярко использовать возможности закатного неба. Северные закаты исполнены непередаваемой прелести, но даже в этих краях не часто удается увидеть такую картину, как закат на Домашнем озере (Домашним его назвали потому, что оно находится совсем близко от деревни). Чтобы как-то оживить это пылающее полотно, показать масштабность происходящего, попросил местную детвору пробежать на берег озера. Их небольшие силуэты отчетливо читаются на фоне воды и придают сюжету композиционную законченность. Многие сюжеты приходится выстраивать самому. Не забывайте об этом.
Несколько следующих сюжетов, помимо их художественности, можно еще объединить в серию портретов – «Портрет в интерьере» и «Портрет с пейзажем». Развивая эту мысль, хочу добавить, что каждый из портретов может быть как одиночным, так и групповым.
(с) А.Лыскин. Фото 12. Коптильщик.
Когда в Умбе на местном рыбозаводе знакомился с производством, а оно было достаточно неинтересное, был привлечен запахом копченой рыбы. Так я попал в коптильный цех, старое оборудование которого позволяло производить вкуснейшего копченого палтуса. Возникло желание запечатлеть это сооружение. В коптильне была подвешена лампочка (на самом деле, она еле светила, но за счет длинной выдержки, примерно ¼ секунды, на снимке она дает эффект чуть ли не прожектора), которая хоть высветила закопченные стены помещения коптильни. Мой герой-коптильщик принял предложенную позу. Так вот и получился «Портрет коптильщика в интерьере».
(с) А.Лыскин. Фото 13. На тоне.
Тоня – это участок для промышленного лова рыбы. Как правило, здесь оборудуют избушку для жилья бригады во время путины. Когда нет лова – избушка пустует.
Семья поморов приехала на остров за ягодами и жила на рыбацкой тоне. В тот день я подсмотрел немало достойных сюжетов, портретов в том числе, но именно образ одинокой белокурой девчушки я выбрал для показа.
(с) А.Лыскин. Фото 14. Помор и море.
Следующий портрет представлен сюжетом «Помор и море». Эту тему можно воплотить самыми разными способами… Терский берег Белого моря очень пологий, рыбачьи баркасы приходится оставлять далеко от берега и долго брести по мелководью. Так совершенно естественно родился этот сюжет. Серый, не отвлекающий фон неба, помор, словно морское божество или покоритель стихии выходит из моря, а волны покорно рассыпаются пеной у его ног. Мне самому пришлось зайти в воду, чтобы набегающая пена не терялась при накате на берег. Снят сюжет с использованием объектива «рыбий глаз». Небольшая выпуклость горизонта придаёт сюжету планетарную значимость.
(с) А.Лыскин. Фото 15. Поморка с белой кошкой.
Следующий портрет в интерьере снят с использованием того же «рыбьего глаза» - было очень тесно, да и внутреннее пространство избы хотелось как-нибудь использовать. Пожилая поморка оделась в доставшийся ей по наследству праздничный наряд давно минувших времен (интересно, как к поморкам попадала китайская порча?), белая красавица-кошка привычно устроилась на коленях у хозяйки, а её муж, лежащий справа на кровати, сделал простую портретную съемку ещё и жанровой. Парадный портрет к тому же получился семейным.
(с) А.Лыскин. Фото 16. Поморская семья.
Один из самых любимых моих образов – «Поморскую семью», тоже можно рассматривать, как портрет в интерьере. Выведение на передний план хозяйки дома, непосредственность и открытость всех снимаемых, простота в показе – всё это вместе взятое придаёт сюжету правдивую привлекательность. Истина в простоте. Подсвети я задний план, или поставь свет позади моих героев – и появилась бы искусственность, студийная нарочитость кадра. Стремитесь к простоте показа. Она обладает огромной и завораживающей притягательностью. Достойная семья – достойный образ.
Довольно сложна съемка жанровых сцен, когда ничего не возможно подправить, а доведение жанрового сюжета до художественного образа усложняет поставленную задачу ещё больше. Но отступать не следует. Начинайте с воплощения более простых образов, а с опытом придет пора и многофигурных композиций.
(с) А.Лыскин. Фото 17. Не хлебом единым.
Жанровый сюжет из обычной жизни поморов. Жизнь в этих краях суровая. Нет овощей, фруктов, мало молока, а на одной рыбе, да грибах-ягодах не проживёшь. Вот и приходится рыбакам становиться крестьянами и откармливать свиней да барашков. Кажется ужасно кровожадная сцена - но сколько в ней жизни и правдивости, она естественно вытекает из самих условий деревенской жизни. Снимать приходилось уже в сумеречное время, но неяркие краски и позволили мне достаточно просто и правдиво показать сцену забоя свиньи. Многоплановость, сложность композиционного построения, динамика и большое число действующих лиц требуют большого времени на съемку и большого количества снятых кадров. Снимал сюжет широкоугольником. Такой сюжет возможно только подсмотреть, инсценировать подобное невозможно.
(с) А.Лыскин. Фото 18. Заготовка ламинарии.
Заготовка водоросли ламинарии в давние времена была не свойственна поморам. Но идёт время, меняются профессии, возникает спрос на новые биоресурсы моря. Так и сбор ламинарии стал достойным занятием для поморов. Профессия заготовителя не легка, поэтому хотелось показать её поромантичнее. Передний план добавляет сюжету таинственности, а построение кадра выделяет фигуру самого сборщика.
(с) А.Лыскин. Фото 19. Отлов хохлуши.
Ещё один сюжет, рассказывающий о деятельности поморов, им навязанной – об отлове хохлуши, когда живых, недавно родившихся тюленят ловят, перевозят в загоны, где они живут без всякой еды месяц-два. Затем, когда они линяют, меняют цвет и становятся серкой, их забивают на мех. Подобные действия – близнец знаменитой зверобойки (компании по забою бельков – новорожденных детенышей тюленей). Не объективно было бы не упоминать об это неблаговидном промысле поморов, который справедливо был запрещен весной этого года. Но тот азарт, с которым артельщики везут беззащитных, спутанных сетью хохлуш, уже останется в истории…
(с) А.Лыскин. Фото 20. Уха на тоне.
Как-то во время обеда на тоне передо мной поставили миску с рыбой. Не снять подобное я не смог. Так и родился натюрморт, к которому я не приложил никаких усилий, за меня всё сделали. Только оставалось подобное увидеть и запечатлеть. Смотрите, анализируйте увиденное, возможно повезет и вам.
Вот и заканчивается наша скоротечная беседа о поморах. Жаль, что они со своей жизнью и бытом медленно, но верно уходят в историю. В марте этого года я вновь побывал на беломорском берегу и даже в знаменитой Летней Золотице не смог увидеть ничего достойного для показа в нашей беседе. А закончить беседу мне бы хотелось сюжетом о субботней топке бань.
(с) А.Лыскин. Фото 21. Субботняя топка бань.
Баня для жителей севера – почти ритуальное действо. Да и как без бани! Вот в субботний день, с утра и начинают заводить баню. Мороз и солнце подыграли мне в создании образа. Постарайтесь дописать или домыслить про себя, что бы вы могли сказать дальше о данном сюжете?
Вот и конец нашей беседе. Белому морю мы уделили достойное внимание. И, как видите, оно этого стоит. Фотографии – это зрительный образ. Можно показывать и без слов.
И ещё один совет. Чтобы лучше понять то, как создаётся и воплощается образ – чаще ходите в картинные галереи. Это бесценный по своему уровню мастер-класс.
Следующая наша беседа - о съемке архитектуры, а возьмем мы наиболее интересную для России часть – деревянную архитектуру. Что же нас ожидает, когда с фотоаппаратом мы подходим к какому-нибудь шедевру деревянного зодчества, которые, к счастью, у нас ещё имеются? До встречи в июле!