Александр Лыскин. "Фотосафари на Чукотке"

Фотоохоте  присущи все переживания, которые испытывает охотник обычный – азарт, выбросы адреналина, удовлетворения или разочарования от поединка со зверем в быстроте реакции. Но в любом случае ваша потенциальная жертва останется жива, а вашим трофеем станет совершенно неповторимый снимок.



Несколько слов о Чукотке. Это самый отдаленный восточный уголок нашей Родины. Настолько удаленный, что часть его лежит за сто восьмидесятым меридианом – линией смены дат, и лишь специальным постановлением здесь установлены единая для всей России дата и соответствующее время. Кстати, вот и обещанное фото мыса Дежнева. Отсюда начинается наша Россия. Берега Чукотки омывают воды и окружают льды двух океанов – Тихого на востоке и Северного Ледовитого на севере. Большая часть Чукотки полярные тундры и ледяные нагорья, лежащие гораздо севернее северного полярного круга, а так же арктические острова, расположенные еще ближе к полюсу. Сказать, что климат здесь гораздо суровее чем в Гренландии, на Аляске, в Скандинавии – не сказать ничего. Арктические весна-лето отнимают у осени-зимы всего два-три (в зависимости от широты) месяца плюсовых температур.  Зимой температура здесь держится ниже -30 – 40 градусов и при этом дуют сильнейшие ледяные ветры. Это подлинное царство Снежной королевы. А сейчас мы познакомимся с ее гладкокожей, мохнатой и крылатой свитой.



Съемка животных на Чукотке – достаточно трудоемкий процесс, требующий от фотографа помимо профессионализма и хорошей физической подготовки, много времени, терпения и везения. И умения контактировать с местным населением. Вообще, фотограф обязан уметь контактировать с людьми. Невозможно, приехав на небольшой командировочный срок, узнать и увидеть все. Здесь-то и помогут аборигены. Так и мне, чтобы снять кажущийся таким простым кард лахтака (крупный вид тюленей), пришлось выехать на охоту с эскимосами Ново-Чаплино.



Местные обычаи просты: если тебя взяли на охоту, это не значит, что твои интересы будут превалировать. Ты – только лишнее колесико в сложном и отлаженном механизме охоты на морского зверя. Кстати, знаете, что это такое? Тюлени плавают под водой, лишь изредка выныривая на несколько секунд, чтобы сделать очередной вдох. Охотники часами сидят на льду у самой кромками ледового поля. Перед ними – бескрайняя акватория, и неизвестно, когда и в каком секторе на несколько мгновений покажется голова любопытного ластоногого. В эти несколько секунд охотники должны сделать удачный выстрел, а я –  удачный снимок. И все это – онемевшими от холода пальцами, хотя должен сознаться, чувство азарта частично помогало согреться даже на двадцати градусном морозе. Прошел не один час ожидания. Очередной лахтак показался в синеве губы. Несмотря на договоренность, что охотники дадут несколько секунд лахтаку оглядеться, а мне – сделать снимок, охотничий инстинкт взял верх, и выстрелы прозвучали одновременно с появлением зверя. Было ясно, что возобновлять просьбы бесполезно – промысловикам не сломать привычки отшлифованные веками. Надо вставать с ними в одну линию и стараться «поразить» цель первым. Благо в юности мне приходилось заниматься пятиборьем, где на прицельный выстрел отводится три секунды. К закату дня мне удалось сделать кадр лахтака. Снимал телеобъективом 600-мм с рук, правда, сидя на кромке льда Чаунской губы. Использование штатива в данном случае невозможно, за исключением, пожалуй «монопода» - неизвестно где появится голова зверя.



Съемка диких животных в условиях обитания, как правило, подразумевает использование телевиков и мгновенной реакции. Однако снимок песца свидетельствует об обратном. Зная бесстрашие песцов, я дожидался его, сидя на его собственной норе. Когда песец  прогонял меня с норы, норовя укусить за ногу, мне пригодился уже широкоугольный объектив, чтобы снять его. В подобной ситуации, любой, как мне кажется, может сделать подобный снимок. Только не нужно забывать, на норе какого зверя вы сидите.



Одно из самых главных качеств для фотографа занимающегося съемкой животных – умение терпеть всяческие неудобства: кусачую мошкару, голод, жажду, холод... Кто-то из исследователей Арктики справедливо заметил, что человек ко всему может привыкнуть, кроме холода. Так вот, арктическим летом снимал я моржей. Огромные животные, у которых в Арктике практически нет естественных врагов, кроме белого медведя, расслабленно принимали солнечные ванны на льдинах. Нужно было только осторожненько, медленно, почти без движения подобраться к ним на лодке на максимально близкое расстояние, но не нарушить ту невидимую границу, которая обусловлена их осторожностью. Температура воды в Северном Ледовитом океане летом имеет лишь чуть положительное значение, и, успешно подобравшись к моржам, я, скованными от холода руками едва мог удержать камеру в неподвижном положении. Мое терпение было вознаграждено. Непуганность моржей позволила сделать кадры, которые вы видите. А мелкие, не сразу бросающиеся в глаза детали, как например струйка текущей слюны в кадре портрета моржа, добавляют достоверности сюжету.


Такой портрет в зоопарке не сделаешь. Но делая любые, самые экзотические кадры, не следует забывать о композиции, наиболее выигрышной позе животных. Им ведь не скажешь, как модели в студии: «Повернитесь, пожалуйста, вот так!». Терпение и умение предугадывать поведение снимаемого объекта сулят удачу в фотоохоте. И ещё, насколько возможно, снимая животный мир, старайтесь показать как бы невзначай, среду их обитания. Это придаст кадрам правдивости и сделает их настоящими фотокартинами, хотя и снятыми репортажным методом. Никакая обработка и фокусы в Photoshop не заменят такую натуральность съемки.



Еще один кадр, рожденный терпением. Конец марта в тундре – время появления на свет оленят. Это очень деликатный процесс. Домашний олень – лишь на словах домашний. Живёт он в тундре, вдали от людей, а в интимные моменты и вовсе избегает присутствия человека, даже «хозяина». Оленеводы отнеслись к моему желанию снять оленёнка с пониманием, но просили не пугать оленей. Соблюдая все меры предосторожности я приблизился к стаду. Ближайшая важенка с оленёнком тут же поднялась и удалилась. За ней, покачиваясь на невообразимо длинных ногах, поплелся олененок. Их укоризненно покачивающиеся фигуры без слов объяснили мне, что я зря вторгся в их мир со своим «человеческим» желанием запечатлеть их для истории. Следующая важенка поначалу мне тоже ответила взглядом смертельно раненого животного. Но за несколько часов, лежа в снегу неподалеку друг от друга, мы как бы вступили во временное перемирие. Ей нужно было дать жизнь новому существу, мне – сделать один из основных кадров в рассказе о животных. Когда олененок появился на свет, олениха как бы перестала меня замечать. Инстинкт матери оказался сильнее. Вот так, в снежной купели, и появился мой снимок – сводный брат того олененка. Позже выяснилось, что он стоил мне легкого обморожения двух пальцев.
 


Съёмка кадра «Овцебык в солнце» заслуживает отдельного разговора. Два основных качества фотографа снимающего животных – терпение и одержимость. О терпении мы уже говорили, теперь об одержимости. Кадр этот был снят вопреки всем правилам разумного и безопасного поведения в зимней тундре. Да и привычные фотографические каноны были нарушены. Итак, февраль месяц, остров Врангеля. Температура -30 – 35. Практически целый день на двух «Буранах» мы искали стадо. Когда и без того низкое солнце почти коснулось горизонта, мы его, наконец, увидели. До него – чуть больше километра. Проехать на «Буране» – пустяк, но стадо сорвётся и исчезнет в тундре. Поняв это, мы бросили «Бураны», и, сбросив кухлянки (верхняя одежда из оленьих шкур), и прячась за складками местности, побежали к стаду, стараясь выйти на ту воображаемую прямую, которая как бы соединила нас, бегущих, замерших овцебыков и заходящее солнце. Честно говоря, всё это было полным безумием – бег по заструбам в 30-градусный мороз, рискуя обжечь легкие, опасность вспотеть и простудиться, съёмка с рук объективом 500-мм, опираясь на плечо запыхавшегося спутника с выдержкой 1/30 секунды. Поняли мы это значительно позже, когда, всё же вернувшись на базу, получили жесточайшую взбучку от старшего группы, бывалого таёжника, который лучше нас понимал, чем могла грозить такая авантюра в Арктике оказавшимся вдали от базы вспотевшим безумным фотографам. Однако кадр удался. В нём сплелись воедино профессионализм и выносливость, удача и безумие. Но все стоящие кадры получаются именно так.



Портрет белого медведя, высовывающегося из берлоги, напоминает мне о том, что нужно было не только успеть снять мишку, но суметь скатиться кубарем со склона до контакта с белым исполином. Здесь оказался к месту объектив 500-мм и подстраховка коллеги. При съёмке диких животных никогда не надейтесь на свою реакцию. Это всегда будет переоценкой собственных возможностей.



Конец февраля время выхода из берлог медведиц с медвежатами. Сначала я пытался сделать этот снимок традиционно. Сделал скрадок и пару дней все светлое время проводил в нём, ожидая выхода медведицы. Надо мной смеялись: «Будешь здесь лежать хоть до марта, а все равно не снимешь, раньше замерзнешь. Да и медведь, почуяв тебя, уйдёт ночью». Но всё же медведицу с медвежатами мне удалось снять. Это был один из случайных подарков судьбы. Уже смеркалось, уехав на снегоходах за десятки километров от базы, увидели вдали медведицу с малышами. Видимо они впервые покинули берлогу. Штатив для съёмки был с собой, но времени достать его не было. Мгновенно реагирую, фотоаппарат с объективом 500мм. под кухлянкой. Снимаю с плеча коллеги с выдержкой 1/15 секунды, понимая, что резкости будет не хватать. Но ведь второго такого шанса не будет! Успеваю сделать несколько кадров, прежде чем медведи скрылись за сопкой. Не подумав о последствиях, мы со спутником дружно пустились вдогонку. Но медведи, к нашему счастью, словно испарились в белом безмолвии. Нам повезло. Догони мы медведицу с медвежатами, я думаю, не читать бы вам этих строк.



И еще о безумии. Я снимал китов. Правда, было это гораздо южнее Чукотки. Съёмка шла с надувной лодки. Увлёкшись съёмкой, я заметил, что мы плывём прямо над корпусом кита, и любое его неосторожное движение грозит нам гибелью. Обошлось. Гигант проявил нечеловеческое великодушие. Но помните – эйфория, которую вы испытываете, снимая диких животных, сродни безумию. Боритесь со своими эмоциями, пусть победит разум.



Снимок полярной совы, скользящей словно белый призрак над ледяными торосами, кажется таким доступным, снятым просто «навскидку». Но вдумайтесь, как бескрайни просторы Арктики – и вы поймете иллюзорность этой кажущейся простоты.
 
Несколько дополнений.  Когда я говорю «мы», я имею в виду, что на съёмках рядом со мной находился и ассистировал мне кто-либо из биологов, аборигенов, охотников – тех людей, которые более чем кто-либо ещё знакомы как с повадками того вида животных, на который идёт фотоохота, так и с правилами поведения в горах, на море, в тундре, в тайге или где-либо ещё, куда меня заносила судьба фотографа. Без их помощи многих кадров просто не было бы. Не ходите на фотоохоту в одиночку.

Я не слишком подробно останавливался на вопросе о технике, которой приходится снимать. Не берите всё это в голову. Научитесь снимать тем, что у вас есть в руках. Постарайтесь максимально использовать возможности вашей фотоаппаратуры, не зацикливайтесь на технике, снимать и думать будет некогда.

Я специально не акцентировал внимание на особенностях съемки в мороз. Этому будет посвящена отдельная беседа. Да и место для разговора будет более подходящее – Якутия.
 
Я несколько раз повторял: удача, подарок судьбы. Но когда появится перед вашим объективом этот подарок, вы должны быть готовы принять его. Для этого учитесь сначала снимать в движении домашних зверей: кошек, собак. Понаблюдайте за ними, постарайтесь предугадать их попытки что-либо сделать. Фотографируя домашних любимцев, вы получите живые, динамичные, запоминающиеся кадры. Если же вам удастся на даче подкараулить свою любимую кошечку за ловлей мышей или птичек (а они это делают регулярно), то ваши снимки могут удостоиться и публикации.

Можно было бы ещё долго рассуждать о различных сложностях, тонкостях и особенностях съёмки животных, вспомнить о спецтехнике, но это уже задачи мастер- класса, а не простой задушевной беседы, с которой мы путешествуем по нашей бескрайней стране. Ну а самых любознательных моих собеседников я отправляю на свой сайт www.phorus.ru (сейчас сайт находится в разработке), где они смогут получить для себя более полную информацию как о Чукотке в целом, так и о съёмках животных, диких и домашних, в самых разных уголках России.
 
До встречи через месяц, когда основательно промерзнув на Чукотке, мы устремимся к югу, и на примере дальнего востока, Камчатки, Сахалина и Курильских островов будем учиться снимать природу, её щедрость и суровость, ее многоцветие и полифонию.

Александр ЛЫСКИН.