Сборник эссе, посвященных теме фотографии, и книга об образах смерти и страдания в европейской визуальной культуре — два классических текста американской интеллектуалки Сьюзен Сонтаг/Susan Sontag (1933—2004). Рано или поздно к ним обращается любой, кто начинает всерьез задумываться о философии фотодокументального изображения. Русская публикация не стала сенсацией лишь потому, что с идеями Сонтаг — в оригинале, отрывочных интернет-переводах или косвенно — знакомы уже очень многие.
Фотография как орудие потребительского сознания, иллюзорного присвоения памяти и территории, как форма утверждения власти и самоутверждения, как область для заключения «темных сделок между правдой и искусством», т.е. как ложь, выдающая себя за правду и обманывающая самого лжеца, — все это впервые так подробно было продумано в текстах Сонтаг. Она задала направление мысли на десятилетия вперед, очертив круг тем, которые продолжают развивать критики по настоящее время, виртуозно продемонстрировала, как вообще можно говорить о фотографии.
Первая книга Сонтаг, выпущенная в 1977 году, так непринужденно и естественно занимает верхнее место в рейтинге интеллектуальной литературы на заданную тему, что еще недавно, говоря, что «читаете о фотографии», вы, вероятно, имели в виду, что читаете «О фотографии».
У такого абсолютного авторитета есть и обратная сторона. Чересчур увлекательный стиль, энергичный темп размышления, любовь Сонтаг строить предложения на парадоксе — вызывают подозрение: все это как будто не полагается солидной книге. Непритязательный читатель называет ее слишком сложной и вызывающе ненаглядной: фотографии, о которых говорит автор, не приведены ни в одном из изданий, как будто Сонтаг полагает, что все должны знать их. Читатель с претензией найдет текст недостаточно основательным: здесь мало ссылок, не анализируются исследования на смежные темы. Вообще, Сонтаг можно много на чем подловить. Но вряд ли будет справедливо делать это, учитывая жанр ее текстов. Написанные для одного из главных высоколобых журналов на английском языке, они остаются эссе, а эссе престало быть легким и увлекательным.
Именно жанровыми особенностями пренебрегают, когда пытаются как-то суммировать опыт чтения Сонтаг, сформулировать на основе ее текстов ряд мощных обобщений и глобальных выводов. Распространено мнение, что Сонтаг обличает фотографию, разоблачает ее порочную природу: дескать, это фотография заставила человека быть хищником, охочим до зрелищ, смотреть на чужие страдания бесстрастно. В то время как отвлеченная природа фотоизображения интересует исследовательницу меньше всего; она не пишет искусствоведческое исследование или философский роман. В своих эссе она рассуждает о проблемах современного общества и точно находит те темы, в которых оно проверяется на прочность. Главные вопросы, которые ставит Сонтаг: как трансформируется событие, которое доносят до аудитории при помощи фотографии? как цивилизация мирится с документальностью?
Конец 1960-х — начало 1970-х годов в США — время, когда фотография, в том числе, например, историческая и архивная, находит свое место в музее. Эстетическое переживание истории, превращающее ее из урока в картинку, — ключевая проблема, о которой Сонтаг пишет в своей поздней книге «Смотрим на чужие страдания». Здесь рассуждения об этических нормах фотографии, начатые еще в «О фотографии», получают самое логичное развитие: чувство жалости и негодования нельзя эксплуатировать вечно, рано или поздно душевные силы человека иссякают. Сострадание, пишет Сонтаг, непостоянная эмоция, которую необходимо переводить в действие, иначе она будет угасать. Но наводненное образами общество предпочитает пассивное созерцание. Вместо того, чтобы помнить события, люди помнят фотографии; вместо того, чтобы обдумывать уроки истории, — просто сохраняют их в памяти.
Тоска по общественной сознательности наиболее драматично выражена в самом названии книги. Ощутимое отсутствие «мы» в заголовке — на самом деле, след той полемики, в которую Сьюзен Сонтаг, чувствуя преемственность по отношению к блестящим женщинам-эссеисткам прошлого, таким как Симона де Бовуар, мадам де Сталь, Вирджиния Вулф, вступает с последней. Рассуждая в эссе «Три гинеи» о мерах, на которые должно пойти общество, чтобы избежать войн, Вулф пользуется местоимением «мы». Свое эссе Сонтаг начинает с заявления, что в современном обществе «мы» — слишком большое допущение.
Если и говорить о разочаровании, испытанном Сонтаг, следует учитывать, что сила его находится в прямой зависимости от величины возложенных на фотографию надежд: как правдивое свидетельство, она должна была подвигнуть человечество на перемены. Но ни в 1977 году, когда Сонтаг печатала первую книгу, ни в 2003 году, когда выпустила вторую, перемен не последовало.
http://admarginem.ru