Хельмут Ньютон

Цюрих, 10 июня 2001 года, четыре часа дня

Все происходит очень быстро. Неожиданно для себя я узнаю, что Хельмут Ньютон в Цюрихе. Одна галерея открывает экспозицию его работ, и он со своей женой Алис Спрингс принимают участие в пресс-конференции. Звучит слишком просто. Когда я приезжаю, несколько журналистов, съемочная группа и целая куча фотографов уже там. Пресс-конференция еще не началась. Сразу говорят, что эти фотографии до сих ранее демонстрировались.

Хельмут Ньютон великолепен. Белые волосы, белые брюки, кроссовки Puma, шарф, небрежно намотанный вокруг шеи. С трудом верится, что ему восемьдесят. Он сидит у окна и в ожидании смотрит по сторонам. Ничего не происходит. Время от времени к нему подходят, чтобы получить автограф на его книге. Я все еще в нерешительности. Сейчас или никогда. Вынимаю камеру и начинаю фотографировать С сначала с некоторого расстояния, потом ближе и еще ближе. В окружающей нас полной тишине щелчки спуска моего HasselbladХa звучат немного вызывающе. Я не могу оставаться незамеченной, но, несмотря на это, продолжаю. Ясно, что Хельмут Ньютон привык к тому, что его фотографируют. Он смотрит на меня, смотрит в сторону. Я подхожу ближе, и тут он начинает обращать на это внимание и спрашивает, для кого я фотографирую. Я говорю ему о своем проекте и даю пресс-папку. Похоже, это ему не интересно. Несколькими минутами позже начинается пресс-конференция. Владелец галереи представляет работу Хельмута Ньютона. Не задается никаких вопросов. Хельмут Ньютон хочет уйти, чтобы немного поспать перед началом большого вернисажа, запланированного на вечер. По крайней мере, он так говорит. Я чувствую себя превосходно. Времени было немного, но все произошло самым наилучшим образом. Настроение, свет из большого окна, расслабленный Хельмут Ньютон. Он встает, чтобы уйти. Его ждет жена. Появится ли у меня еще один шанс? Я спрашиваю, смогу ли сфотографировать его перед галереей, один последний снимок. Он говорит, что нет, совершенно определенно нет. Больше никаких фотографий. Вот и все.

«Смысл моей фотографии всегда заключался в вызове самому себе, в продвижении немного дальше того, что моя германская дисциплина и тевтонская природа могли традиционно мне позволить(…)Моя работа как фотографа-портретиста сводится к тому, чтобы соблазнять, удивлять и развлекать. Большинство моих работ задумывается быть смешными. Потому как сам я довольно застенчив, то прежде чем озвучить мысль, стараюсь определить, будет ли восприимчив мой объект к самой сумасбродной затее. Я никогда не смог бы заставить кого-нибудь что-либо сделать. Я никогда не захожу слишком далеко. Думаю, что мне позируют так свободно в силу того, что я либо внушаю доверие, либо потому что старше всех» (Interview by Joel StratteMcClure)