АВТОРИЗАЦИЯ | Регистрация |
  
ПОИСК
 
EN

RU

Город Флинт



14.06.2005

Никакой политической предвзятости, осуждения или ностальгии

С того первого дня, как была открыта фотография, город был и остается одной из главных ее тем. Город, в котором живет большая часть мирового населения, по-прежнему является величайшей, развивающейся человеческой лабораторией с массой разнообразнейших решений, со своими достижениями и не менее запоминающимися провалами, с мгновениями блестящих проявлений гуманизма и осознанно доведенных до того примерами отсутствия какой-либо заботы. Визуальное прошлое для фотографии городских пейзажей лежит в созданных рукой человека произведениях: в рисунках, в живописи или даже в еще более вдохновенных образцах архитектурного исполнения. Для меня вечными примерами непередаваемого восхищения являются Пиранеси и в особенности — Каналетто, а также картина с видом города Делфт в исполнении Фабрициуса… Перспектива, выстроенная с одного угла зрения, как это практиковалось художниками, является для фотографа единственной возможностью, что может оправдать использование одной экспозиции.*

Примеров среди фотографов девятнадцатого столетия слишком много, чтобы перечислить их во всей полноте, но необходимо напомнить о тех из них, кто оказал на меня исключительное, вдохновляющее влияние, как привести и образцы выдающейся исторической значимости. Это самая первая фотография Нисефора Ньепса, снятая им через оконный проем и полностью состоящая из архитектурных элементов. Это Фокс Талбот, который фотографировал лондонские сцены в то же время, когда Луи-Жак-Манде Дагерр фотографировал Париж. Это клаустрофобные изображения Глазго в исполнении Томаса Аннана, которые всецело овладели моим воображением. Они же наполнили глубокой содержательностью мои вертикальные фотографии. Не имеющее пределов восхищение возможностью фиксировать на фотографической пластине огромное количество деталей, а также относительной легкостью экспонирования вне помещения не исчерпало себя и по сей день и как следствие — привело к формированию целого жанра городского пейзажа.

Можно приводить в пример бесконечное число единичных изображений, иногда панорам, лежавших в основе появления моих собственных работ, но из всех наиболее выдающимися и не утратившими значимости являются те, что были созданы Юджином Атже. Как однажды сказал Джон Зарковски, Атже просто знал, где поставить свой штатив. Наблюдение, вмиг проливающее свет на всю проблематику и секрет фотографии и в особенности тем фотографам, которые подобно мне негатив свой печатают, не кадрируя, в полный кадр.

Характерная легкость в нахождении точки съемки может появиться исключительно как результат самоотдачи в работе с форматом определенной камеры и объективом. Существенная связь для всех величайших произведений, начиная с момента открытия фотографии. Выдающийся тому пример — Ральф Гибсон, который на протяжении всей своей жизни снимает камерой «Лейка» и пользуется лишь небольшим числом объективов. А из таких ограничений и рождается волшебство. Борхес ругался с молодыми студентами, изучавшими поэзию и желавшими до бесконечности писать свободным стихом, советуя для начала, в течение лет двадцати, практиковаться сочинением сонетов, — возможно, тогда бы у них появилось понимание всей сути, что лежит в основе свободного стиха. Подобной дисциплины и усердия требуют абсолютно все виды искусства.

Атже в большинстве случаев оставил нам Париж безлюдным. По всей видимости, это изначально есть следствие съемки при раннем утреннем свете, что он так предпочитал, — до того, как жители города отправятся по своим дневным заботам. Впоследствии особенность эта сформировалась в стойкое предпочтение. В его городских изображениях нет хаоса — они как пустая театральная сцена в момент, когда над ней поднимается занавес постановки, где свободно могли бесчисленное количество раз разыгрываться любые из возможных социальных сценариев. Это дает возможность в некотором роде помечтать в реальном пространстве, как в просвете для блужданий по извилистым тропам нашего сознания и встреч, существующих исключительно в нашем воображении, — все то, осуществлению чего присутствие слишком большого количества детально изображенных людей может только воспрепятствовать. В подобные мгновения фотография по силе воздействия становится очень близкой к литературе.

Использование панорамного формата в создании моих собственных городских работ изначально было продиктовано в определенном смысле разочарованием. Когда в 2000 году меня пригласили приехать с экспозицией в Москву, я захотел пофотографировать в этом красивом и непростом городе, как делал это Атже в Париже. Мне сказали, как после оказалось, это было не так, что необходимой пленки форматом 8 на 10 дюймов в Москве не достать. Обескураженный перспективами относительно будущей работы, я вспомнил интригующие фотографии, созданные Джозефом Судеком в Праге.

Постепенно использование им панорамного формата стало казаться мне весьма разумным выходом из сложившейся ситуации. Кроме того, именно у Судека я перенял смелость, с которой стал срезать верхушки зданий, включать в кадр значительное пространство незагруженного деталями переднего плана; стал исследовать городское пространство, а не только лишь специфическим образом эксплуатировать особенности конкретных зданий или сцен. У моей камеры те же параметрические соотношения, что были у Судека, только изображение форматом 6&1110;17 см появляется не на пластине, а на ролл-пленке. К серьезному преимуществу можно отнести и мои две руки. Судек героически работал всего лишь одной — немеркнущий пример мужества. Чтобы подготовиться к работе в Москве, я месяцами снимал в Сан-Франциско, познавая, как камера видит городские пространства. До того я использовал свой Linhof только во время съемок морских пейзажей с их созданными природой нетребовательными формами. Хотя пространства каждых из городов в отдельности и отличаются друг от друга — ширина бульваров, высота зданий или топографические изменения вертикалей, наиболее существенным является понимание, как видит камера, а, памятуя об Атже — где следует расположиться, когда того требует задуманная картина. Как я и ожидал, Москва оказалась задачей не из простых. Город этот более открыт и, в отличие от Сан-Франциско, менее вертикален, но и при всем совершенно неотразим. Впоследствии этой же камерой я работал в Киото и в Токио. Любое новое пространство требует от вас упорного терпения и выносливости в пеших перемещениях с камерой в руках. И все для того, чтобы познать его тайны, его визуальный ключ, его двухмерное разрешение.

Флинт, мой родной город, в котором я прожил первые двадцать лет своей жизни, поставил передо мной проблемную задачу, не сравнимую ни с одной из тех, что приходилось решать в других городских пространствах. Расположенный в штате Мичиган и бывший в свое время великим промышленным центром, получателем щедрых филантропических пожертвований от представителей первого поколения городской элиты, он был благоприятным местом для взросления: с богатой культурной жизнью, с соответствующим всем необходимым требованиям доступным социальным образованием. Сегодня, по прошествии 29 лет с тех пор, как я из него уехал, жадность и коррупция городской власти и промышленников, настроенных против профсоюзов, превратили некогда процветающий город в руины. Он ежедневно теряет своих жителей; его некогда безопасные и поддерживаемые в красоте и порядке районы сегодня поражены нищетой, расизмом и жестокостью. Учреждения начального и среднего образования были закрыты не по причине отсутствия учащихся или насущной необходимости, но ввиду отсутствия финансирования. Сегодня смещенный с поста прежний мэр города позволял жителям вырубать деревья в городских парках, планируя далее выдавать семьям разрешения на получение прибыли от реализации древесины. Исторический центр города превратился в город-призрак. Б1льшая часть деловой активности сегодня находится сразу за чертой города. Эти пространства разрастаются с неимоверной быстротой, съедают фермерские угодья, сводя к минимуму налоговую часть поступлений в городской бюджет. Все это является частью неоконсервативной философии социализма для богатых и капитализма для бедных. Некогда цветущие кварталы сегодня представляют собой зоны отстрелов, в которых по вам запросто могут открыть огонь из проезжающего мимо автомобиля. Визионерское, филантропическое городское правление города прежних лет в лице таких его представителей, как Дорт, Мотт и Дюран, сменило современное поколение людей самодовольных, уклоняющихся от налогов: выстраивающая вокруг себя стену элита, засыпающая на концертах симфонической музыки, — по всей видимости, в изнеможении от трудов своих. В моем представлении Флинт — как мертвая канарейка в шахте принимаемых Америкой в последние годы политических решений. Понятно, что она не единственная такая, но — одна из тех, о которой мне было хорошо известно. Задача моя в фотографическом смысле заключалась в том, чтобы просто посмотреть на город таким образом, как это уже делалось с предыдущими, — никакой политической предвзятости, осуждения и ностальгии. Исследование красивого и отвратительного, принимаемого во внимание и нет, блеклого и живого, явного и случайного в архитектуре и в городских пространствах. Все фотографировалось без простановки акцентов на чем-либо одном. Работа эта — о месте, о следах и о шрамах; о результатах трансформации и о запущенности. Впервые снимая в цвете, передвигаясь по своим маршрутам с картой в руках, я рассчитал все таким образом, чтобы ни одного кадра не было снято за пределами города; чтобы не унижать себя рекомендациями полиции избегать поездок в ряд опасных мест, что рассматриваются тут как зоны открытого сезона отстрела белых. Жить в любом месте — приобретать опыт не только соприкосновения с его знаковыми сторонами, красивыми или выдающимися. Я хочу показать Флинт таким, каким этот город ежедневно видят его жители. Это гораздо больше, чем хорошие районы или культурный центр. Это деревья, пустые улицы, трещина в стене, это бесчисленное количество каждодневных видов, что могут неожиданно вас очаровать или, наоборот, оттолкнуть. Эти фотографии являются квинтэссенцией более тысячи негативов, отснятых в августе 2002 года. Все вместе есть не что иное, как просто Флинт. Таковой, каким я знаю его и вижу.

* Это значит, что в живописи может применяться одна перспектива или несколько, как в случае с Пикассо. Камера с одним объективом, одной экспозицией и точкой съемки обуславливают получение одноперспективного изображения. Все прочее, оптически и физически, невозможно. Это не стоит рассматривать ограничением, что вызвано описываемым мной дефицитом, но прояснением понятия ограничения, как точки отсчета в создании изображения.


Фотографии и текст: © Деннис ЛЕТБЕТТЕР


КОММЕНТАРИИ к материалам могут оставлять только авторизованные посетители.


Материалы по теме

Московский палимпсест. Михаил Дашевский

Московский палимпсест. Михаил Дашевский

Представляем удивительные истории, созданные классиком жанровой городской фотографии на пергаменте старой Москвы
18.11.2015
Искусство искусства. Владимир Клавихо-Телепнев

Искусство искусства. Владимир Клавихо-Телепнев

18.11.2015
Образ и чудо. Георгий Колосов

Образ и чудо. Георгий Колосов

Возможно, портрет — главный жанр фотографии
24.09.2015
Знакомые лица. Евгений Военский

Знакомые лица. Евгений Военский

24.09.2015

Foto&Video № 11/12 2015 СОДЕРЖАНИЕ
Foto&Video № 11/12 2015 Портфолио. Искусство искусства. Владимир Клавихо-Телепнев
Портфолио. Московский палимпсест. Михаил Дашевский
Письма в редакцию. Письмо 80. Ода возрасту. Авторская колонка Ирины Чмыревой
Опыты теории. О статичном и динамичном. Авторская колонка Владимира Левашова
Тест. Широкоугольный объектив Zeiss Batis Distagon T* 2/25
Тест. Фикс-объектив Yongnuo EF 50/1.8
Тест. Зеркальная фотокамера Nikon D7200
Тест. Смартфон LG G4
Тест. Монитор LG UltraWide 34UC97
Читательский конкурс. Альтернативная реальность. Тема — «Коллаж»
Практика. Изменение видимого. Фотографическая монотипия
Практика. Дело по любви. Создание мягкорисующих объективов
Практика. От Цюриха до Женевы. Тревел-фотография: Швейцария
Репортаж. Диалог открыт. Фестиваль «Фотопарад в Угличе — 2015»; Ярославская обл.
Репортаж. Общность памяти. Фестиваль PhotoVisa 2015; Краснодар
Репортаж. За свободу слова. Фестиваль Visa pour l’Image 2015; Перпиньян, Франция
Моя фотография. Фарит Губаев: «Анри Картье-Брессон»

Календарь событий и выставок

<< Декабрь 2024 >>
       1 
 2345678 
 9101112131415 
 16171819202122 
 23242526272829 
 3031 
Сегодня
01.12.2024


(c) Foto&Video 2003 - 2024
email:info@foto-video.ru
Resta Company: поддержка сайтов
Использовать полностью или частично в любой форме
материалы и изображения, опубликованные на сайте, допустимо
только с письменного разрешения редакции.

Яндекс цитирования Rambler's Top100