Новые имена

Текст Ирина ЧМЫРЕВА

Ежегодно на портфолио-ревю в Братиславу в рамках международного фестиваля фотографии (в ноябре 2006 г. прошел XVI фестиваль) приезжают десятки фотографов со всего света. Для чего фотографу показывать свое портфолио? Кому? На что надеются бесстрашные, готовые к критике художники (читай: фотографы), про которых известно, сколь ранимы они и сколь мнительны? На эти вопросы лучше ждать ответа от самих участников. Я же, будучи ревьюером — тем, кто смотрит портфолио, — могу сказать, почему это важно для меня.

Во-первых, я вижу новую фотографию. Я знаю, что будет завтра. Иногда мне бывает обидно, что я не могу поделиться радостью своих открытий со всеми: ревьюер сидит за столом в одиночестве, тет-а-тет с автором, а потом долгая работа, и, поверьте, иногда борьба за то, чтобы эти работы увидела не только я, но и зрители — все это притупляет радость от открытия. Но с помощью журнала я могу рассказывать о том, что меня задевает, что кажется фотографией перемен, знаком появления нового автора.

В прошлом году портфолио-ревю в Братиславе собрало почти сотню жаждущих показать свои фотографии кураторам и редакторам фотографических изданий Европы и Америки. Просмотр портфолио продолжался два дня; среди тех, кого с некоторым страхом называют ревьюерами, были кураторы Пражского дома фотографии и Музея фотографии в Оденсе (Дания), международной биеннале фотографии FotoFest из Хьюстона, Международного центра фотографии в Нью-Йорке, французского журнала Photo и других институций — всего 28 специалистов из 16 стран, среди которых была и ваш покорный слуга.

Как и в прошлые годы, скорость заполнения строчки с фамилией ревьюера в листе ожидания свидетельствовала, во-первых, об интересе к институции и непосредственно к персоне куратора и, во-вторых, об интересе к стране, которую представляет на ревю институция. Надо сказать, что уже стало обычным, что первой заполняется строка Хьюстона (все в фотографическом мире знают б;ли и легенды о том, как этот фестиваль возносил авторов и сколь важно для карьеры фотографа оказаться там на портфолио-ревю), затем журнал Photo (читательская аудитория в 2,5 млн франкофонов и фотофилов по всему миру впечатляет); третье место стабильно удерживает Московский музей современного искусства.

Проходит фестиваль, по итогам портфолио-ревю назван один победитель, чья выставка состоится на следующий год в Братиславе. А что же остальные? Ведь невозможно назвать одного, творчество которого вобрало бы в себя все тенденции и выразило некое общее единогласное мнение о современной фотографии. Увы, далеко не всем фотографам удается сделать выставки и после знакомства с кураторами известных институций.

Причин тут множество: и плотно сверстанные планы, несоответствие основной кураторской концепции (а фотография все-таки ах как хороша!), и финансовые вопросы, и… отсутствие подготовленной аудитории. Поскольку куратор в тройке художник–куратор–зритель хоть и ведущий, но зависимый от благорасположения и понимания двух других сторон, подчас имеющих полярные взгляды на предмет фотографии. 
F&V


Чхун Су Ким / Chun Soo Kim
Сеул, Южная Корея

Это провокация. Это хук справа бойцу, защищающему традиционное понимание фотографии. Удар, после которого оправляются долго, и надо либо принять новые условия, либо капитулировать. Что есть фотография сегодня? Единственна ли оппозиция аналоговая — цифровая, или есть другие, более глубинные различия фотографии, существовавшей в до-цифровую эру, и того, что называется современной фотографией?

Чхун Су Ким виртуозно владеет инструментами современной фотографии: Photoshop’ом, возможностями screen-shooting, цифровой печатью. Но он… редактор. Куратор. Впрочем, эти качества (профессии?) стали неотъемлемыми для актуального художника, каким Чхун Су Ким и является. Его произведения имеют форму фотографии. Только снята она им лично не всегда. На портфолио-ревю он представил проекты: «Путешествия в мотель» и «Азеро».

Мотель для современной южнокорейской молодежной культуры стал синонимом дома: в стремлении к самостоятельности подростки, как и повсюду в мире, уходят из семьи, но денег на свое жилье у них нет, и они поселяются в мотелях. Для кого-то мотель превращается в место свиданий время от времени, кто-то живет в нем постоянно. Естественно, что мотель становится героем блогов корейских пользователей интернета. Там же помещается огромное количество фотографий различных мотелей, различных сторон жизни в мотеле, от неоновой вывески на фасаде, по которой можно найти ночлег, до еды, кроватей, полотенец. Собрав коллекцию «впечатляющих картинок» из множества блогов, художник создал «Путешествия».

Второй проект, «Азеро», из которого мы публикуем здесь один лист, посвящен… компьютерным трехмерным ландшафтам. Они знакомы всем виртуальным игрокам. Безусловно, среди них есть настоящие райские местечки, а есть воплощение страшных картин из снов.

Пейзаж привлекает множество начинающих фотографов своей красотой и неизменностью, отсутствием интенсивного движения, такого, как в толпе людей. Среди тех, кто берет в руки фотокамеру, много людей закрытых, для которых выстраивание отношений с другими людьми — процесс мучительный, и съемка пейзажа делает общение необязательным. Вероятно, к такому психологическому типу художников можно отнести и Чхун Су Кима, наблюдательность и созерцательность, отдаленность — вот качества, через которые можно описать его талант.

Если для многих поколений начинающих фотографов загородный вид, нетронутая присутствием человека природа были символами освобождения и настоящего, синонимическими искусству, то для поколения Чхун Су Кима символом свободы стал виртуальный трехмерный пейзаж, созданный анонимными художниками Сети. Пользуясь возможностями screen-shooting’а, художник утверждает свое авторство, выбирая одну из множества точек зрения, «паря» в пространстве пейзажа. Так родились 12 листов цикла «Азеро».

Они порождают закономерный для людей вопрос об авторстве, но «граждане Сети» по-другому разрешают многие проблемы, включая и проблему авторского права. При созерцании снимков «Азеро» встают все новые вопросы: это фотография? или мультимедийное искусство? И то, и другое. И, безусловно, примета новых времен, к которым нам еще предстоит привыкнуть.

Джанель Линч / Janelle Lynch
Нью-Йорк, США

Работы Джанель есть в коллекциях Джордж Истман Хаус в Рочестере, нескольких музеев Нью-Йорка. Основная серия, показанная художницей, посвящена старой водной архитектуре: остовы мостов, сходни, причалы. Деревянные, живые, оставшиеся на Гудзоне со времен первых переселенцев, а за ними — нынешний Нью-Йорк. Тема истории, соприсутствующей современности и становящейся частью природного ландшафта…

Мое внимание привлекла серия «Akna», что на языке майя означает «мать», богиня плодородия и рождения. Это серия портретов лесных пней. У каждого есть имя, мы публикуем Клэр, но есть Чарльз, Владимир, Ольга, Мария…

Джанель выросла в доме бабушки, в деревне, а потом уехала в большой город. Ее мастерство фотографа, работающего с форматной камерой и естественным светом, спокойно и целостно. На маленькой репродукции не так заметно, но выставочный формат впечатляет. На крупных снимках пеньки (простите за низкий штиль) предстают в полный рост, да еще в ракурсе снизу, монументальные, характерные, их осанка и выражение коры не хуже человеческих образов марий и владимиров…

Линч сохранила внимание к лесу, философское понимание круговорота жизни и смерти в живой природе, которыми обладают деревенские жители, но, будучи человеком городской культуры, она анализирует свое понимание естественного хода вещей, находит форму, парадоксальную в своей простоте и убедительности.

Особо отметим линчевское умение создать атмосферу, пространство вокруг своих героев; в ее фотографиях торжествует форма парадного портрета, перенесенная в лес, но в ней сохраняются импрессионистическая воздушность, мерцание планов, позволяющие смысловой глубине стать образной, а не сухой и дидактической. Увы, эти качества намертво загублены корифеями студийной портретной съемки.

Марко Цитрон / Marco Citron
Порденон, Италия

Марко с острой бородкой оперного герцога учился философии, от которой до фотографии один шаг. Его ранние серии с искривленным пространством урбанистической архитектуры повергали многих кураторов в законное недоумение: ну и что? Красивый ход, а что за ним? К сожалению, многие российские галереи с удовольствием выставляют именно такую фотографию, удивляющую, ярмарочную, но, по большому счету, оставляющую зрителя равнодушным.

Нет-нет, восхититься выдумке и даже запомнить имя фокусника могут многие. Невольно вспоминаешь, что еще Ильич сказал, что «для нас важнейшим из искусств являются… и цирк». Про кинематограф в данном контексте вспоминать ни к чему, а вот восхитительное увеселение, демонстрирующее человеческие возможности (а иногда и беспредельность человеческой глупости) тут к слову. Не то в последних сериях Цитрона.

Умение свободно обращаться с архитектурой и внимательность к проявлению живой жизни наперекор урбанистической заморозке ландшафта просматривается и в серии «Мой гербарий» (лиловые городские травки прорастают сквозь асфальт), и в серии про наступающие на город зеленые заросли, стоит домам чуть зазеваться, потерять бдительность и утратить хозяйский уход. Наибольшее впечатление произвела последняя серия, «Привет с Лазурного берега».

Монако, Лазурный берег, Ницца — маршрут богатых и знаменитых. Успешный маршрут… Правда, реальность, скрывающаяся за красивыми названиями, все та же: многоэтажки, скоростные автотрассы под окнами «уютных гнездышек для отдыха», берег, усыпанный усталыми телами. В этой серии для того, чтобы сообщить зрителю, что дорогие духи пахнут арбузными корками, и этот запах тянет на пляж от ближайших к нему мусорных баков, фотографу достаточно гораздо меньших манипуляций: немного поработать с цветом, потом — формат при печати, напоминающий открытку с курорта…

В этой серии стилизация под сувенир изящна, и поистине марксистская критика автора не прочитывается буквально и в лоб. Помните, в отечественной фотографии начала 1990-х многие художники поиграли с образом открытки с юга, фотографии на память. В тех работах форма массового продукта копировалась буквально, в ее обертку заворачивалось новое содержание, но зритель долго мог оставаться в недоумении: зачем в выставочное пространство перенесены знакомые предметы?

Цитрон поработал над «образом воплощенного рая» (читай: Лазурный берег) еще в период съемки: главное в его снимках — выбор ракурса; фотограф ушел от стандартных видовых картинок, которыми заполнено сознание любого человека современности. Для съемки неприглядных сторон райского пейзажа художник очистил сознание от штампов. И предложил сделать то же своему зрителю.

Анн Катрин Грейнер / Anne Katherin Greiner
Лондон — Мюнхен

Цикл «Wa» студентка Королевского колледжа искусств в Лондоне снимала, находясь на практике в Японии. Ежегодно на портфолио-ревю появляются проекты, часто остроумные и неожиданные, которые можно объединить общим названием: «ОНИ смотрят на нас/Иностранцы среди нас».

Представьте себе, приезжает голландский фотограф в Россию, живет здесь какое-то время и мучительно пытается привыкнуть к неожиданностям, окружающим его повсюду. В какой-то момент, махнув рукой на все попытки разобраться в загадочной русской душе, он просто берет в руки камеру и составляет свой визуальный словарь непонятных ситуаций, объектов, сочетаний форм, сопровождающих его ежедневно.

Так возникает успешный проект: интересный его соотечественникам, считывающим непонимание и удивление автора реальности, и иностранцам (читай: нам с вами), наконец, обращающим внимание на привычные приметы нашей действительности, постигающим их непереводимую логику, граничащую с абсурдностью. Цикл «Ва» есть буквальное фиксирование японского пейзажа и его населения (закрытость культуры которого, обилие внутренних смыслов вполне может соперничать по количеству мифов с загадочной русской душой).

Для того чтобы понять другой народ, надо начать учить его язык (см. попытки журналиста Панюшкина выучить китайский по заказу журнала Esquire). Анн Катрин прилежно занималась японским на протяжении полугода. А заодно рассматривала окружающий пейзаж.

«Ва» в японском языке означает эмоционально-насыщенный или политически актуальный концепт; стабильность и защищенность; естественный ход вещей; гармонию во всех ее проявлениях, в природе, в обществе, в пропорциях; мир, покой; союз, суммарность; командный дух; круг, сообщество. Кроме того, «Ва» — древнее аутентичное название Японии, недостижимость идеала человеческой жизни и эстетическая категория вневременного и вечного.

С таким набором означаемого стоит еще раз взглянуть на серию фотографий «Ва», на один лист из этой серии. Может быть, нам, иностранцам (т.е. почти соотечественникам немецко-британской художницы по сравнению с японскими «чужими»), что-то станет понятнее в Стране восходящего солнца.

Гён Чжэ Чжон / Kyung Ja Jeong
Сеул, Южная Корея

Параллельно с просмотром портфолио в рамках фестиваля открылась выставка «Современная корейская фотография». Большинство авторов, представленные на ней, приехали в Братиславу на открытие, но приехало на фестиваль еще и большее число корейских фотографов, некоторые из которых, судя по концепции выставки, не были оценены куратором как актуальные художники. Среди них оказалась и Гён Чжэ Чжон.

Я почти готова согласиться с куратором масштабной экспозиции, что в ее работах немного актуальности, но в них есть пронзительное совершенство тихого и вечного. Это качества не «фотографии — технологического медиа актуальных визуальных месседжей», но фотографии «высокого искусства отпечатка» (fine art print photography), для которой законченность формы каждого снимка и отрешенность его от сиюминутного важнее социальной, актуальной, информационной ценностей.

«Высокое искусство отпечатка» — это не только красота печати авторского винтажа, но и прикосновение его автора к вечным темам, умение сделать фотографию надвременным искусством. Внутри этой категории фотографии продолжают существовать жанры, но они лишь подручное средство, набор архетипических сюжетов, считываемых интеллектуалами, изощренными умом в истории искусства.

В фотографиях Гён Чжэ Чжон соединение фрагментов и натюрмортов, формальных предметных композиций и беспредметного, «игры чистого света» говорят о времени и смерти. Название серии «Зеркало к зеркалу» (или «Зеркало в зеркале») поэтично и многогранно. Начнем толковать символы? Или просто вздохнем, послушаем секунду и помолчим…

Кристоф Грил / Christoph Grill
Грац, Австрия

Кристоф — профессиональный археолог, но в поисках потерянного времени он копает не только землю, но историю. Например, историю пятнадцати стран, когда-то бывших Союзом Советских… Вероятно, и в эпоху социализма время не бежало и даже не шло, а текло и мерцало в воздухе над степями Казахстана и на холмах за Баку, оно искрилось в воздухе горных селений Кавказа, падало, как яблоки в садах Молдовы. Но его не принято было идентифицировать с вечностью, его декорировали лозунгами о борьбе и соревновании, и в таком приукрашенном, разогнанном, как маховик машины, виде и снимали. В отличие от старых советских фоторепортажей и даже от современных историй фотографов-документалистов, ищущих приметы нового на бескрайних просторах, Грил охотится… за пустотой.

Глядя на единичную композицию, в которой «поводок от собачки, а собачка убежала», можно было бы рассуждать о случайности, но просматривая сотни пустынных пейзажей с уходящими за рамки кадра фигурами и убегающими за горизонт дорогами, понимаешь, что фотограф на протяжении девяти лет пестует в себе ощущение, обоняние застоя, поглотившее великий период истории, который будто рассосался в пространстве, бесконечность которого — четверть мира, как-никак — превышает человеческие возможности.


Ирина ЧМЫРЕВА — кандидат искусствоведения, куратор фотографических выставок, автор текстов о фотографии, один из основателей сайта www.photographer.ru (1999), сотрудник Московского музея современного искусства, доцент Московского государственного университета печати

Дополнительная информация: www.sedf.sk