Город

Москва, год 2005-й

Платформа Курского вокзала. Вечер. Середина восьмого. Поезда ждет человек, внимательно наблюдая за окружающим. Он фотограф. Игорь Мухин. Один из известнейших российских фотохудожников-документалистов стоит на перроне и ждет поезда. Вокзальная милиция, изучая его документы, совершенно не подозревает, что этот высокий сорокачетырехлетний человек провел не один десяток персональных выставок во многих городах России и мира. Что фотографии Игоря находятся в коллекциях Музея современного искусства (Нью-Йорк), Европейского Дома фотографии (Париж) и многих других собраниях. Что его фоторепортажи о Москве победили в конкурсах «Серебряная камера» 2000 и 2003 годов. Что Мухин снимает для журналов известнейших ныне российских личностей — Янковского, Гришковца, Акунина, Земфиру… Что он преподает за рубежом и имеет, наконец, то, что называют общественным признанием. Собственно, не важно это сейчас и самому фотографу. Все для него определяет поезд, который вот-вот подойдет к перрону…

И хлынула многоликая толпа. Мухин наблюдает, сливаясь с происходящим. Сумки, кошелки, чемоданы; эмоции, движения, взгляды… Ловкие руки уже знакомых карманников… И — свет, композиция, характеры. В какой-то момент фотограф вскидывает камеру… но, не нажав спуска, опускает ее и продолжает впитывать глазами окружающий мир. Толпа постепенно редеет. И снова — платформа Курского вокзала, вечер.

Вскоре приходит еще один поезд. Ситуация повторяется. Только Мухин все же делает несколько снимков. И уже скоро он будет держать в руках мокрую, только что проявленную 35-миллиметровую пленку и внимательно просматривать черно-белый негатив. Случилось ли в этот раз? Улыбнувшись своим мыслям, фотограф снимет очки и отложит пленку в сторону. Что ж, завтра поезда приходят в то же время.

* * *

«Мухин, на мой взгляд, выдающийся фотограф, самоотверженно несущий крест служения творческой, репортажной фотографии. Мухин — это «воплощенный» фотограф, избранный судьбой для запечатления в фотографиях чувств нашего времени. Он не занимается документированием жизни, он — сама жизнь…» — Андрей Безукладников.

Картина вторая.
Париж, год 1999-й

Полупустое метро. Из вагонов появляются редкие пассажиры. Двери захлопываются, и современные, уверенные в себе поезда набирают скорость. Временами к платформе, словно из прошлого столетия, подходят старые, стального цвета вагоны. Их пока не сменили новые, и отживающие свой век поезда продолжают трудиться на парижских линиях. Именно за ними наблюдает фотограф.

Мухин получил стипендию французской столицы в рамках программы по обмену художниками между мэриями Москвы и Парижа. Им уже снята серия «Влюбленные в Париже» по заказу Министерства культуры Франции — для проекта, приуроченного к празднованию наступления третьего тысячелетия. Теперь фотограф творит свой Париж, Париж для себя, так, как его видит Игорь Мухин.

…Полчаса. Десять минут. Пятнадцать. Не угадаешь, когда будет следующий. С внутренним напряжением Мухин проживает этюды, которые рождает приход каждого стального поезда. Вот из вагона, отчаянно жестикулируя, появляется группа юнцов; вагон второго поезда пуст; из третьего выходит мужчина, сворачивая прочитанную Le Parisien. Четвертый, пятый, шестой…

И снова к платформе подходит словно седой поезд. Все так же распахиваются двери. И вдруг из вагона навстречу фотографу шагает пожилая французская пара. Щелчок затвора. Случилось.

* * *
«Париж» Мухина интересен тем, что Игорь не старается показать достопримечательности города. Он, как и положено «воплощенному» фотографу, сопереживает. И дарит возможность почувствовать Париж. По большому счету, это мог быть любой другой город мира» — А.Б.

Картина третья.
И заключительная. Снова Москва, 2005 год

Ленивый летний вечер. В кафешке на Пушкинской вяло шумит народ, обсуждая прожитый день. В какой-то момент внимание окружающих привлекает человек, сидящий за столиком посреди зала. Он дает интервью. Этот человек — фотограф. Игорь Мухин.

— Игорь, вы снимали во многих городах России и мира. Чем они отличаются для вас, фотохудожника? Как готовитесь к съемке в новом городе?
— Все города очень похожи. Одинаковые трамваи, троллейбусы, люди в одинаковых джинсах идут, одинаковые магазины… Попав в новый город, можно три дня ходить, не доставать камеры и ничего не снимать. Чтобы просто понять, как он живет, за что-то зацепиться. И счастье, если это удается. Тот же Париж, например. В съемке Парижа Картье-Брессона очень много детей. Вот мальчик с бутылкой вина идет, дети длинную булочку несут… А находясь в самом Париже, ты детей нигде не видишь. Оказывается, что, как только им исполняется четыре года, с семи утра до девяти вечера они находятся в школе. То есть школьника на улице ты можешь не встретить никогда. Ты удивляешься, как же тогда Брессон смог их снять? Начинаешь выяснять и узнаешь, что в среду школа работает до двух часов. И только этот один день в неделю после двух в городе есть дети. А остальное время он как будто пустой…

Или… в Париже много магазинов, и кажется, что в них никогда нет посетителей. Потом выясняется, что все покупки делаются в субботу. И только в этот день в магазинах толпы. Но опять же — только три часа утром и три часа вечером.

Прежде чем снимать, надо понаблюдать за городом, понять распределение людей. События в городе повторяются. Что произошло сегодня, то же будет и завтра, только, может, с дождем. И сегодня нужно найти кульминацию, какую-то минуту, когда это же событие произойдет завтра.

Москва так же устроена. Ты можешь приехать на вокзал и увидеть пустую площадь. Но есть пик — семь часов вечера, когда люди кончают работать и бегут к электричкам. Поняв это, ты будешь ездить к семи, чтобы это снять. Но при этом можешь ездить не одну неделю, а результата так и не иметь. Просто наблюдать. И неизвестно, когда этот результат будет.

— Расскажите, как создавалась ваша парижская серия.

— Париж — пустой город, там ничего не происходит. Надо было извернуться и найти какое-то событие. Вот кадр со старичком и старушкой. В тот момент мне важно было снять стальной поезд. Было видно, что это дизайн 60-х годов, и этих поездов скоро не будет — их на металлолом сдадут. Надо было просто стоять и ждать… И на фоне одного из этих поездов попались старичок и старушка…

Изюминкой серии можно считать изображение снежного Парижа. Снега в нем не было уже лет восемнадцать. И то, что я отснял Париж в этот день, — приятно. Работы всех художников, которые фотографировали этот город в редкие снежные годы, остались в истории самого Парижа или Франции.

— Как понимаете, что именно этот кадр — Тот самый?
— Просто пленку проявил, посмотрел ее, еще мокрую, и увидел, случилось или нет.
— Но ведь «случившуюся» фотографию другие могут не понять…
— Есть такой закон: большинство хотят простых, доступных сюжетов. Как пример, на моей выставке о зимней Москве было представлено тридцать работ. Из них три — хороших, сильных, а остальные двадцать семь — добавка к теме. Шесть плохих работ, за которые было стыдно, купили. А фотографии, которые могут остаться в культуре, не заметили…

Есть другая проблема. В мире все устроено одинаково, но какие-то нюансы везде разные. И, например, нашу фотографию сложно «прочесть» иностранцам… А чем проще сюжет, тем легче он «читается». Немного посложней, и уже нужно делать какое-то сопровождение. В Вене проходила моя выставка «Вена–Москва». В трех из пяти залов были выставлены фотографии Вены, в двух — Москвы. Но четкой границы между ними не было, все перетекало: пройти по Вене, затем по Москве и снова вернуться в Вену… И люди не нашли этого разрыва, не поняли, где Вена, а где Москва.

— Возможно ли запланировать идеальную фотографию?

— Думаю, что формулы нет. Есть реальность, и ты можешь схватить или не схватить ее. Это может случиться, а может не случиться никогда. Все есть: событие, Курский вокзал, народ, бомжи, солнце утреннее, солнце вечернее… а фотографии нет. Ты уже ходишь на этот вокзал, как на работу. А фотографии все нет. И уже несколько лет нет. Вот это загадка. И никто не может объяснить, почему.
— Откуда берете то, что называют вдохновением?

— Стоит постоять летом на шестой и седьмой платформах того же Курского вокзала и посмотреть на людей, которые выходят из поездов. Таких лиц, одежд просто так в Москве не встретишь. И чтобы увидеть что-то, недоступное остальному обществу, что-то, что никому не нужно, приезжаешь к 19:30 и к 19:41, к приходу поездов. Мне нравится наблюдать. Иногда это просто абсурдом может показаться: человек приходит на вокзал и наблюдает за людьми. В ожидании, что появится какой-то чемодан из фанеры, какие в 80-х годах бывали. Или какие-то полосатые сумки и тележки. И радость вызывает то, как люди мешки несут. А еще большую радость — если ты сможешь их сфотографировать и получить картинку.

— Как ответили для себя на вопрос о смысле жизни?
— …Наверное, дети, семья. И пять-шесть фотографий для истории искусств.
— Если бы появился шанс, изменили бы что-то в своей судьбе?
— Ничего изменить нельзя. Ты просто идешь своей судьбой. Что впереди — неизвестно. Есть только какой-то фантом… А реально — есть долги, которые надо выплатить, школа дочери, за которую тоже надо платить, няня для младшего… То есть — какая-то цепочка обязанностей. И ты носишься, пытаясь заработать какую-то мнимую свободу… И помнишь, что вечером в восемь часов тебе нужно сменить няню. И к семи ты заканчиваешь какие-то дела и мчишься с камерой на Курский вокзал, чтобы успеть к поезду… И постоянно помнишь, что няня до восьми работает… И как-то надо успеть…

* * *
«Индивидуальность Игоря Мухина зиждется на искренности и сопереживании. Он обладает молниеносной реакцией и философским взглядом на жизнь, что дает ему возможность создавать запоминающиеся образы нашей действительности и дает нам право назвать его великим фотографом» — А.Б.

Елена ФИРСОВА

Все снимки: © Игорь Мухин. Представлены фотоработы из серий: «Париж, 1999»; «Вена, 2002»

Сайт автора: www.moukhin.ru