Часть XII (декабрь). Путешествие из Москвы в Петербург и обратно

Каждый раз после возвращения с «Фотоярмарки» в С.-Петербурге/Ленинграде домой, в Москву, меня охватывает непонятное состояние. Сначала я не обращал на него внимания, потом задумался, но только в этом году — решил проанализировать. Безусловно, глупо сравнивать эти два города, и все обсуждения, которые случаются, происходят на бытовом уровне — поребрик, греча, булка, какая из двух столиц «краше и милее». Все это довольно забавно, однако сейчас мои мысли не о языковых особенностях, но фотографических. Я уже писал, что петербургские/ленинградские фотографы серьезно отличаются от московских, причем преимущества не на стороне последних. Фотографы Северной Пальмиры более вдумчивы, более художественны, более внимательны, более философичны, в то время как у московских (в основной своей массе) — поверхностный взгляд, снобизм, переходящий в заносчивость, отсутствие всякого интереса к творчеству и современным фототехнологиям. И если у петербуржцев камера выступает как средство к познанию мира и для восхищения им, то в Москве это всего лишь маркетологи-чески обоснованный бытовой прибор для создания всего, чего угодно, — фоток, картинок, имиджей, но никак не фотографий. И если многие при сравнении фотографии (не как изображения, но как явления) двух столиц говорят о значительном преимуществе петербургской перед московской, то, по моему мнению, с недавних пор московской фотографии не стало совсем, т.е. на текущий момент отсутствует даже предмет для обсуждения.
Именно по этой причине многие жители основной столицы восхищаются фотографиями 60-70-х годов, посвященными Москве. Россию, которую мы потеряли, мы потеряли вместе с Москвой. Ее просто нет. Поливальные машины, автоматы с газированной водой (1 копейка стакан, 3 копейки — с сиропом), прогулки до утра по набережным, майские грозы, очаровательные дворики Замоскворечья, рогатые троллейбусы, герои фильмов Марлена Хуциева и песен Булата Окуджавы — все это стало достоянием истории. Туда же канули и новостройки 70-80-х годов, построенные на месте подмосковных деревень и заполненные т.н. новыми москвичами. Да, эти районы были пародией на Москву, однако способные породить новую столичную абсурда эстетику, они канули в ту же исто рию, так и не дав миру результат. И все только потому, что в город пришел абсурд.
Когда находишься в С.-Петербурге/Ленинграде, то ощущаешь себя в городе. Если спускаешься в метро, то чувствуешь себя среди людей — как часть толпы или индивидуальность в толпе. На улицах видишь строения, пускай иногда обшарпанные, широкие улицы и скромные улочки, по которым гуляет ветер, слышишь шум автомобилей и голоса прохожих. Петербуржцы переживают трудности и невзгоды, как и вся страна; среди них есть бедные и богатые, счастливые и не очень, злые и добрые, хитрые и наивные — не важно, какие характеристики, главное, что на их лицах можно прочитать естественные человеческие эмоции. У жителей Москвы этого нет.
Типичное состояние жителя Москвы сравнимо с ощущением человека, которому выплеснули в лицо ведро туалетных помоев из проходящего поезда. Вот он стоит, обтекает и не понимает — за что. А если в руках случайно оказалась фотокамера, то какая может быть фотография?! Главное отмыться побыстрее. Когда смотрю в лица москвичей, я вижу полное непонимание происходящего. А как же иначе, ведь Москва — город воинствующего абсурда. Все, что здесь происходит, не поддается нормальной логике. И нет никакого смысла обсуждать проблемы города только по той причине, что самого города уже давно нет. Вот и лица москвичей это подтверждают: они недоумевают — где же город, в котором они живут. Его уже давно нет. Это как в анекдоте: поезд давно ушел, а рельсы до сих пор не убрали.
Москва превратилась из города с историей и традициями в затрапезный пункт по выдаче денег, куда приезжают со всей страны. Я не хочу никого оскорбить или унизить, просто констатирую факт — Москва не город, но центральный расчетно-кассовый центр. Так уж получилось... Одни живут далеко от кассы, другие близко, третьи прямо у дороги, по которой, расплескивая грязные лужи, носятся инкассаторские машины и бронированные лимузины главбухов.
Школы, больницы, поликлиники, роддома, детские сады, продуктовые магазины и транспортные проблемы — все, что волнует жителей Москвы, отходит на второй план (а по сути, вообще не важно!), ведь главная задача Москвы — выдать деньги. Большие и малые суммы хороших, хрустящих, пахнущих свежей краской банковских билетов разных стран мира. И в этом контексте серьезные фотографы (профессионалы и продвинутые любители), которые не производят убогие фотоподелки для нужд всероссийской бухгалтерии, а пытаются заниматься серьезной фотографией, выглядят не просто белыми воронами, но изгоями и, кроме сожаления, не вызывают никаких эмоций. У них нет не только города как объекта съемки, но и социума для творчества. Хочется искренне посочувствовать им, сесть рядом, прижаться плечом и погладить по голове: «Какая же злодейка-судьба занесла вас в эту срань господню? Сколько прекрасных городов в мире, где можно заниматься фотографией: С.-Петербург/ Ленинград, Пермь, Новосибирск, Ярославль, Нижний Новгород, Берлин, Париж, Лондон, Мадрид, Нью-Йорк». Не место красит человека, но человек, и если родину не выбирают, то в фотографии такой выбор есть всегда. Главное — не ошибиться.