Эмоции на долю секунды

Когда я в первый раз попал в зал, где проходили соревнования по спортивным бальным танцам, и, находясь у кромки паркета, заворожено наблюдал, как рядом со мной грациозно скользят прекрасные пары, величественно сливаясь со звуками изумительной музыки, понял, что не смогу остаться безучастным ко всему происходящему.

С профессиональной точки зрения фотографа, все представляло прекрасное поле деятельности для съемки. Красивые стройные танцоры в сверкающих костюмах, зажигательный джайв, ошеломляющий своей скоростью и ритмом, и медленная румба, чарующая своей любовью. Даже музыка невольно становилась участником съемочного процесса. Казалось, нужно было только нажать на спусковую кнопку, и красивая фотография — у вас в кармане. Но все оказалось не так просто, как мне представлялось поначалу.

Первая же съемка показала, что из всего отснятого материала практически нечего выбрать. А это в среднем 20–70 катушек пленки за один турнир, причем не самый крупный. Все пары, которые мне удалось сфотографировать, оказались совсем не в интересных, каких-то промежуточных позициях, и по ним невозможно было понять, даже какой танец они исполняли. Поясню, в чем здесь особенность.

Когда я снимал, например, футбольный матч, то не обращал внимания, в каком положении у футболиста находятся в данный момент ноги или руки. Для меня было важно запечатлеть острый момент игры, его суть — забитый мяч в ворота противника.

В спортивных бальных танцах хорошим снимком, с точки зрения всех участвующих сторон (танцоров, тренеров, судей и зрителей), считается тот, на котором пара изображена в правильной, кульминационной позиции той или другой группы движений, из которых и состоит весь танец. Значение имеет не только, как располагается нога или рука танцора, но и все его тело, включая даже голову.

По фотографии танцор может определить, где он допустил ошибку и правильно ли он держал руку или поставил стопу во время танца. При этом необходимо, чтобы в кадре, помимо всего прочего, присутствовали еще и страсть, и темперамент, и динамика, подчеркивающие характер танца. А о таких понятиях, как композиция, ракурс, свет, острота момента, я уже не говорю — это профессионализм фотографа.

Как-то посмотрев мои снимки, один из педагогов сказал: «Для того, чтобы хорошо снимать танец, надо научиться понимать язык танца, чувствовать его характер, темперамент и страсть, увидеть то, что хочет сказать танцор». С этого момента и начался мой творческий путь фоторепортера, снимающего спортивные бальные танцы.
За долгие годы профессиональной деятельности мне довелось поработать во многих жанрах художественной фотографии, но ни один из них не захватывал меня так сильно, как съемка спортивных бальных танцев.

Всякий раз, когда я снимаю выступление лучших пар мира, я задаю себе один и тот же вопрос: «Что же все-таки спортивные бальные танцы — спорт или искусство?» И каждый раз прихожу к одному и тому же выводу — это искусство. Однако это верно только в том случае, если танцоры наполняют танец не только правильными движениями, но и неким внутренним содержанием, понять и прочувствовать которое можно только сердцем, что является высшей ступенью мастерства.

Я начал посещать все официальные турниры, которые проходили в Москве и других городах России. Постепенно стал разбираться в технике танца и отличать сильную пару от слабой. Стал понимать, почему судьи ставят невысокую оценку, на первый взгляд, хорошо танцующей паре. В моей коллекции появились неплохие снимки лучших отечественных и зарубежных пар. Их стали публиковать ведущие журналы и газеты.

Можно было бы остановиться и успокоиться на этом, но для меня всегда фотография была больше, чем профессия или ремесло. Это прежде всего искусство, очень доступное, пластичное и… не требовательное. Но только до того, пока ты сам не захочешь поднять планку своего мастерства гораздо выше, на тот уровень, где ремесло превращается в искусство.

С какого-то момента я начал осознавать, что оказался перед какой-то невидимой стеной, которая не позволяла мне двигаться дальше. В новых работах по-прежнему присутствовала «классическая» статика, строгая четкость линий, правильность основных позиций. Но меня больше всего беспокоило отсутствие ощущения движения, страстного темперамента, которые являются сутью латиноамериканских танцев. Всякий раз я восхищался неудержимым ритмом и буйством красок, динамикой зажигательных танцев, но в своих работах ничего этого я не находил. И только смена костюмов танцоров стала отличительной чертой фотографий.

Я решил отойти от традиционной техники съемки и начал экспериментировать. Излюбленный прием размазывания изображения по кадру, которому я «научился», когда первый раз взял камеру в руки, себя оправдал. Ну, что еще так же передает ощущение скорости движения в кадре, как именно этот прием!

Первая же съемка превзошла все мои ожидания. Мне удалось найти то, чего так не хватало в моих работах — ощущения скорости не видимых глазу форм и линий, ярких красок и эмоций, заведомо искаженных линий горизонта и перспективы. Так появилась первая серия работ, ключевым словом которых стало «импрессионизм», что в переводе с французского означает «впечатление».

Я люблю классическую живопись, и мне всегда хотелось передать в своих работах не только кульминацию происходящего события, но и тему для размышления, возможность увидеть в изображении нечто большее, чем просто запечатленное мгновение. Начальные ощущения и последующее осмысление — вот что для меня важно, и что должно присутствовать в работах в первую очередь.

Благодаря техническим возможностям оптики, я специально искажаю перспективу. Выбираю такую точку съемки, при которой мне удается наибольшим образом изменить традиционные принципы фотосъемки и добиться желаемого результата. Применяю всякого рода фильтры и насадки, в том числе и собственного изготовления.

Фотоаппарат для меня — инструмент, это моя кисть, которой я пишу свой мир таким, каким я его чувствую и люблю. Являясь сторонником «классической» фотографии, я пытаюсь не прибегать к помощи компьютера для того, чтобы добиться наибольшего эффекта.

Игорь ТИМОШЕНКО