О происхождении фотографа

Но именовать — одно, а стать им — абсолютно другое. Можно снимать банальные цифрозакаты, свою кошку или ребенка и находить в этом ту красоту, разделить которую вряд ли кто еще сможет, ибо дорога она исключительно нашему сердцу. Можно выложить работы в интернете и ждать, затаив дыхание, волн зрительского сочувствия и признаний в любви вашим питомцам. А потом?

Потом писать друзьям, что вы, мол, непонятый художник, прочитали книжку о золотом сечении или что-то глубже. Но эти книжные знания и чей-то успех не становятся вашей частью и не приносят признания, равного тому, что испытал на себе успешный автор.

Потом вы будете искать свой путь, но, столкнувшись с фотоизобилием в интернете, опустите руки, ибо окажется, что все, что вы умеете, было уже ранее кем-то исполнено и, чаще всего, на более высоком уровне. Станет грустно. Но именно в этот момент следует вспомнить, что творчество уже состоялось — оно состоялось в вас самих. И причина этому не знания, а скорее тоска душевная, которая цели не имеет, но лишь частью вашей души является.

Многие из тех, кто ныне занимается творческой фотографией, раньше пилили лобзиком фанерные листы, портили бумагу, лепили. Но успеха и любви это не принесло. Фотографиями подобного автора восхищаются только родственники и близкие друзья. И только потому, что бескрайне уважают его. В помощь фотографу — изобилие технических приемов, да и графические редакторы предлагают широкие возможности, которые ограничены… только нашей фантазией. Единственное, до чего компании-производители фототехники не додумались — это до кнопочки «Сделать круто». В остальном же техника и программное обеспечение могут все. Иными словами, в храм искусства дорога проложена — только иди.

Другое дело — способность. С этим сложнее, ибо угодить надо не только себе, но и таинственному и незнакомому зрителю, которого чаще всего никогда не увидишь. Иными словами, факт реализации чувства собственной значимости всегда есть, а успеха часто нет. Где выход? Ответ прост. Сделай то, что имело бы отклик в душе зрителя, расскажи ему о нем самом. Заинтересуй тем, что исполнить ему по той или иной причине не под силу. Твой мир должен быть интересен и должен вызывать желание прикоснуться к нему. Рецепт весьма абстрактный, но универсальный.

Кстати, о способностях. У меня есть ученица, которую я взял в компаньоны. Так вот, у нее амбиция «уметь» опережает желание «знать». Я неоднократно говорил ей: «Не бойся копировать и подражать и лишь потом, опершись на это, выбирай, куда двигаться». Она не слышит. Говорю: «Думай о том, что я сказал». Берет камеру и забывает все. Наверное, дело в том, что она хочет сделать объективно хорошо, раз и навсегда. И хочет это сделать сразу по-своему. Так не бывает.

«Сначала копируешь, — объясняю ей, — затем понимаешь, почему сделано так, и только потом идешь дальше. Копируй не меня — другого, и ты поймешь, в чем разница». Если ученик сделает абсолютно так же — это здорово. Но, скорее всего, у него не получится, потому что он другой человек. Получится все равно иначе. Можно изготовить копию мастера и разобраться, в чем разница. Если ученик сможет это увидеть и понять, то он — творческий и видящий человек, у которого многое впереди. Если нет — все уже позади, и автор достиг того, чему соответствует.

Зритель получает автора в готовом виде и сравнивает с собой, со своей эстетикой и опытом. Иначе говоря, зритель за счет средств автора получает самого себя. Парадокс. Но вот того, чего в зрителе нет, он и не увидит. Можно показывать фото, например, инопланетянам, если таковые имеются. И что они могут увидеть? Возможно, круги, линии, полутона, и все.

Фотограф-художник должен вести за собой, предлагая край изображения как линию старта, как отправную точку в его внутреннее пространство, наполненное тождествами и различиями. Но где эта линия?

Она расположена в области эстетического опыта, основанного на знаниях о мире, себе или людях вообще и фотографии в частности. Изобразительная культура в целом есть проекция сознания на плоскость, с углом зрительского эмоционального или умственного отражения, равным углу падения мысли автора. Допускаю, что угол зрительского восприятия может не совпадать с углом, под которым наблюдает жизнь автор. В этом случае возникают категоричные оценки. «Недопонятое» означает «Я — дурак»; «Откровенная бредятина» — «Автор дурак».

И здесь надо принимать во внимание, что фотограф нажимает на кнопку спуска фотокамеры, когда внешние проявления мира уравновешены его внутренним состоянием, отношением, когда пространство перед объективом отвечает ему взаимностью и максимальным созвучием с его пониманием мира. Иначе говоря, он снимает самого себя. Так же и зритель основывает понимание эстетики фотографа на тождестве со своими эстетическими предпочтениями. То есть зритель, выбирая ту или иную плоскость искусства, говорит шепотом между строк о себе.

Инструменты для препарирования действительности находятся внутри нас самих. Понять умом другого человека я не в состоянии. О чем, правда, иногда весьма жалею. Сей факт означает, что я вижу только себя, и дай Бог, если моя эстетика совпадет с эстетикой доминанты. Иначе я — нонконформист.

Объективность суждения об искусстве основывается либо на мнении большинства, либо на конкретном авторитете от искусства, либо на самом себе, что требует мужества, на которое не каждый способен. Наша задача — просто сделать выбор.

Должен еще заметить, что выбор мнения, не совпадающего с собственным, часто рождает депрессию, несварение желудка и головную боль. Светописцу надо искать согласия и со зрителем, и с фотографией как собственным изобразительным приемом. Недооценивать последний фактор не следует. С одной стороны, это очень просто, а с другой — архисложно. А вот когда мы почувствовали, что предметом владеем, тут начинается другой этап — как я хочу этим распорядиться.

Здесь требуется везение, усилия, и еще, что более важно, надобно отвечать современным культурным требованиям. Нужен опыт. Опыт ошибок и просчетов. Нужно не обижаться на зрителя, а, прислушиваясь, идти. Но не за ним, а вперед, предлагая свою руку.

Овладев этим, можно стать хорошим фотожурналистом или свадебным фотографом. Здесь опыт тоже востребован, и получить с его помощью образование, безусловно, важно, хотя правильнее было бы сделать это с помощью системного фотообразования. То есть хотеть и быть фотографом — весьма разные вещи. Считать себя фотографом и являться им — суть разные состояния. Не следует бояться критики. Конечно, она не нравится никому. Лишь лицемер высказывается о своем «искреннем» желании получать ее, и нужна она ему лишь для того, чтобы не терять зрителя. Выслушивать критику от малокомпетентных людей и учиться — большая разница. То есть слушать надлежит только того, на кого хотел бы быть похож.

Если ты фотографируешь для зрителей, то есть показываешь им результаты своей деятельности, то руководствоваться мнением аудитории не является правильной линией поведения. Здесь важно соблюсти баланс между своими творческими предпочтениями и желанием аудитории видеть то, что она хочет увидеть. Подведем итог. Прислушиваться и учиться следует у того, кто, по твоему мнению, успешен, ибо, понимая и наследуя его вкус, ты получаешь и его аудиторию. Если же ты учишься у неуспешных, безликих фотографов, знай, что наследуешь их неуспешность.

Я учился на работах Джойс Теннесон/Joyce Tenneson, других авторов. Но не было у меня замечательных учителей. Это, возможно, недостаток — не признаю сейчас учителей, особенно учебники. Знаю лишь одно: через учебник происходит только головная боль или сонливость.Возможно, книга нужна, чтобы получить разрешение, если иного обоснования не предвидится. Нужно делать много различных проб, экспериментировать и вследствие этого — понимать, обучаясь на собственном опыте.

Фотография — не астрономия. И происходит она не от книжного знания, но от чувства, ощущения, настроения и даже жизненного опыта. Хотя азбуку знать желательно. Залог успеха заключается не в ней, она лишь опора. Известный фотограф Александр Лапин, например, талант и мастер. Но вряд ли он причиной своего мастерства назвал бы книгу. Лучше ста книг — живой мастер, с которым можно говорить, которого можно лицезреть, а знания — впитывать кожей.

Вот этого в свое время мне очень не хватало для формирования полноценного языка при разговоре с миром и зрителем, для реализации чувства собственной значимости, без которого жизнь — самоубийство самости и Эго. Нельзя недооценивать Эго, ибо оно — суть персонификация части природы, реализация ее замысла, замысла Творца для нас.

Поэтому неправильно сознательно менять себя, втискиваться в придуманные кем-то рамки. А наблюдать и знать себя — вот смысл. Кант утверждал, что искусство не имеет цели. То есть оно происходит не от логики и расчета. Творчество — это немотивированный зуд в области сердца.

Кирилл НОВОСАРТОВ
Фотография: © Кирилл НОВОСАРТОВ
Дополнительная информация: www.novosartov.com