Политический вопрос. Конкурс World Press Photo 2010

Не секрет, что многие фотографы скептически относятся к результатам конкурса World Press Photo. Престижно? Да. Высокий профессиональный уровень? Да. Актуально? Тоже да. Но почему в таком случае каждый раз, увидев победившие работы, все почему-то издают практически одинаковый утробный звук — «Гм…». В голове проносится рой мыслей: «Вряд ли я стал бы победителем. Во-первых, потому что у меня мало шансов оказаться в этой точке Земли; во-вторых, мой интеллект, видимо, еще не достиг того уровня, который позволил бы не только понимать эти работы, но и создавать их». Наиболее продвинутые включают теорию политического заговора. Дескать, победители выполняют определенный заказ.

Безусловно, было бы странно видеть ведущий конкурс фотожурналистики, находящийся вне политического контекста. Именно по этой причине призовые места оказываются не просто у хороших работ, но у тех, которые отображают крупнейшие события конкурсного года. И в этой связи происшествия N-ского уезда вряд ли будут интересны мировой общественности, только если там не произойдет убийство, например, директора ЦРУ. Что же в результате судят члены жюри — фотографическое мастерство или умение оказаться в правильном месте в структуре СМИ? В любом случае фотографов, которых посылают освещать знаковые события, нельзя назвать дилетантами, иначе бы они не достигли профессиональных высот и той же высокой ступеньки в СМИ. Но что тогда получается за конкурс — ярмарка тщеславия? Бонификация избранных за вклад в дело мировой фотожурналистики? Этакий междусобойчик — всем сестрам по серьгам?

Вот и работа, занявшая первое место в 54-м конкурсе World Press Photo (автор — Джоди Бибер из ЮАР), лично у меня вызывает массу вопросов. Фотография была опубликована на обложке журнала Time 1 августа 2010 года, сразу же произвела маленькую сенсацию, и ее моментально растащили по интернету. Боюсь, мало кто знакомился с комментарием, а почему, собственно, у девушки отрезан нос; скорее, все просто ошалевали от такой дерзости — показать всему миру покалеченную афганку.

В то же время все прекрасно знают (а уж ведущие мировые фотожурналисты, фоторедакторы и члены жюри World Press Photo тем более), что домашнее насилие в Афганистане — тема давняя, о ней создаются фотоистории, однако почему-то именно 1 августа 2010 года журнал Time решил поместить этот портрет на обложку, а жюри World Press Photo присвоило ему титул фотографии года. Попробуйте докажите, что здесь обошлось без политики.

Так почему же мы каждый год ждем результатов World Press Photo? Чтобы увидеть достижения лучших мировых фотожурналистов? Чтобы понять, в какую сторону дует политический ветер, производимый сверхдержавой (-ами)? Чтобы увидеть новые имена? Чтобы обнаружить на вторых и третьих местах действительно выдающиеся работы? Скорее всего, мы хотим всего этого: и политический вектор в прессе, и лучшие работы, и открытия года.

Какая работа займет первое место в следующем году? Тунис, Египет, Курильские острова? Или произойдет более значимое событие? Вдумчивый фотограф не отрицает подобные результаты, он принимает их и анализирует. Ему не нужно побеждать в подобных фотоконкурсах, чтобы ощутить собственную крутизну — он и так крут, потому что это состояние определяется не следованием политической конъюнктуре, а верностью профессиональным принципам. Он находится вне конкурса и, как следствие, вне конкуренции.