Ощущение времени. Пейзаж

Текст и фото Кирилл ПАВЛОВ

Мысль здесь подобна предельной абстракции, всеобъемлющей форме движения разума, его идеального состояния, как способа бытия самого сознания, в каком-то смысле она (мысль) приближает, разворачивает моментное в процессное. Не раз и не два можно взглянуть на фото, на котором изображен движущийся предмет: птица, падающий лист, и при этом всякий раз «увидишь» именно это — движение, которое потом будет повествовать об этом событии снова и снова, уже после того, как закроется затвор фотоаппарата и кадр предстанет в виде готового снимка.

Абстракция — выделение самого движения как свойства, на которое лишь указывает изображение, позволяет заглянуть за кадр, уловить относительность, наличие которой обозначается пространственным измерением. Начиная разговор о способах отображения временн1го измерения в пейзажной съемке, необходимо иметь в виду именно это.

Пейзаж, со всеми его элементами, двигающимися и застывшими, должен перенестись в кадр, при этом сохраняя как можно большую долю от своего первоначального, реального и самостоятельного бытия, представляющегося нам посредством ощущений. Что интересует сознание? Как оно осваивает пейзаж, и в чем состоит та полнота прекрасного, которую затем ощутит и вынесет для себя зритель?

Ясно, что первым уровнем, на котором будет строиться восприятие конкретной работы, является уже указанный эффект домысливания, попытка ощутить многообразие чувств, которые могли бы возникнуть, находись зритель там, за поверхностью плоскости кадра фотокартины. Ветер, который, шевеля траву вокруг, пройдет по спине мягкой теплотой, солнечный свет, отблески которого на листьях заставят прикрыть глаза, дождь, обрушившись свежей прохладой, принесет ощущение нового, чего-то волнующего и одновременно чудесного:

Здесь происходит разворачивание мгновения. Сознание, дополняя увиденное ощущениями, продолжает — сдвигает время, предвидя, что будет в следующий момент. Тут как бы и нет самого мгновения — фотоизображения, но есть все вокруг него. Это все — ближайшие промежутки времени: что было до, что будет после. Мы вдруг начинаем чувствовать, глядя на качающееся дерево, которое некогда застыло на фото, как оно, выпрямившись, отдалось потоку ветра, шевелящему его листву, проследовало за ним, нагнув все свои ветви.

Если сказать простыми словами, задача фотографа — убедить зрителя в том, что происходит, что происходило в тот момент, когда затвор его фотоаппарата выхватил всего один миг из всеобщего, из течения времени, из природного царства движения. Как можно более выразительней передать движение, обратить внимание зрителя на него, подарить ему возможность побыть там, увидеть своими глазами это происходящее...

А что происходит в нашем сознании, когда видимого движения в кадре нет? Спокойное озеро, дарящее небу свой утренний туман; тишина, окруженная столетними дубами; закатные сумерки, ложащиеся на почти уснувшую землю:

Дело в том, что наш опыт восприятия основан на процессе: мы никогда не видели всеобщей формы «бездвижности» в окружающей среде, мысль о статичном ее состоянии, когда все вокруг может остановиться, кажется абсурдной. Просто все происходит медленнее. Но и здесь сознание обобщает увиденное. Это можно назвать предчувствием потенциального, осознанием того, что момент затишья кратковременен. Руководствуясь этой мыслью, мы начинаем искать в пространстве образы.

В каком-то смысле наше сознание одухотворяет предметы, производит ассоциации, исходя из которых, строит «свое» понимание увиденного. Мы смотрим на пень и понимаем его как бедного старика, который много повидал в этом лесу; вглядываемся в капли росы, которые предстают перед нами маленькими утренними гостями, говорящими друг с другом, вероятно обсуждая, как быстрее добраться с туманом до дома, до облаков.

Сопоставляя персонажей, мы выстраиваем собственную картину — постановку, в которой каждый актер играет свою маленькую роль. Задача фотографа — объединить этих персонажей, стать режиссером, создать такой спектакль, смотря который зритель восхитится умелой игрой, проникнется главной идей этого природного произведения.

Основное здесь — выстроить общую тему, гармонизировать образы, подчинить изображаемое однозначности. Ярко и выразительно представить эту главную идею с тем, чтобы зритель мог мгновенно уловить начало рассказа, правильно понять основную тему, продолжить ее «своим» уникальным пониманием, воспринять последнее как часть самой картины.

То, как зритель понял этот рассказ, и есть происходящее. Явившись ему в одном мгновении, оно продолжит самостоятельное движение в его сознании. И то, насколько ощутимо и выразительно это движение, напрямую зависит от автора. Ведь что как не желание увидеть все, освоить визуальную и предметную составляющие произведения, движет зрителем?

Образная жизнь пейзажа — пугающая стихия либо успокаивающий летний день — представляется некими поджанрами «сценического» отображения реальности, олицетворяет различие и многообразие способов представления временн1го, движимого пока еще неведомой силой прекрасного, идеального начала всего природного. Важно лишь увидеть, обдумать и передать это прекрасное:

Тема для дальнейших рассуждений чрезвычайно важна и одновременно сложна. Каким бы мгновенным ни представлялось нам фотоизображение, но параллельно с ним существует и наша субъективная реальность, частью которой является сама фотография, сам мир, природную красоту которого, богатство тех чувств, которые олицетворяют саму жизнь, преподносит нам автор.

Однажды задумавшись над тем, что делает кадр более выразительным, каждый сделает для себя собственные выводы. Важно лишь увидеть — что скрывается за эстетикой, видимой красотой фотографии-пейзажа.
F&V