Женское лицо русской фотографии. Часть 2.

В современной русской рекламе были заметные кампании, построенные на работах женщин-фотографов. Интересно, что эти авторы позиционировали себя не как фотографы рекламы, но как фотографы-художники (арт-фотографы), для которых реклама — способ обратиться к массовой публике, реализовать масштабные съемки и одновременно способ заработка. Последовательность важна: зритель, реализация, деньги. Именно в среде арт-фотографов женщин оказывается больше, несмотря на отсутствие в России институтов поддержки, рынка, галерейного пространства с четко выраженной иерархией. Почему? Пространство арт-фотографии не имеет непереходимой границы с современным искусством, «они перемешаны», как сказала бы Алиса. Современное искусство интернационально,оно в отличие от российской фотографии давно живет в мировом пространстве. Среди состоявшихся «современных художников» (как же трудно писать в переводе contemporary artist! — произносишь «c.a.» и четко осознаешь, что включает в себя это понятие) велико число тех, кто сосредоточил все свое внимание на гендерных проблемах, причем феминизм не единственная из тем гендерного поля. Но в России и рефлексия на тему самоидентификации и взаимоотношений полов не самая популярная тема, четко указывающая на ориентацию автора на западную аудиторию. (Один приятель-художник сказал определенно: «Гендер — фарцовка».) По счастью, гендер не единственная тема для художников в наше время. И, вероятно, обращение к теме гендера, сосредоточение на ней — не только выбор художника («хочу войти в когорту современных»), но и направление, заданное обществом. Откройте любую биографию женщины-художника, если это текст, чуть превосходящий по глубине аккомпанемент к альбому, тема становления и сражения с миром, преодоления того, что она — женщина, обязательно встретится вам.

Что происходит в современной российской фотографии? Посмотрите интернет. Число фотографов-женщин, публикующих свои снимки, немногим уступает числу фотографов-любителей мужского пола. Откройте зарубежные фотографические журналы, посмотрите анонсы международных выставок, где принимают участие фотографы младшего поколения (те, кому около тридцати), в том числе русские, живущие за рубежом: большинство молодых дарований с русскими корнями — девушки. В известных фотографических школах Англии, США, Франции, Германии учатся из России (или с русскими корнями) чаще студентки. Что в этом? — новая мода на профессию для девочек из состоятельных семей? или же способ девочек сбежать из-под контроля родителей и, не порывая со своей средой, иметь возможности наблюдать ее со стороны? или способ отстаивать собственную точку зрения, не в лоб, не критикуя словесно, но визуализируя свой взгляд на вещи? Среди молодых фотографесс русских по происхождению в Европе, в Америке есть и художники-концептуалисты, работающие с фотографией и видео, и журнальные фотографы, и арт-фотографы, сосредоточенные на способах (и технологиях) фотографического высказывания.

Что происходит с фотографическим ландшафтом в России? Имена фотографов, обозначающие современную фотографическую ситуацию в стране, представляющие Россию за рубежом, те, кого знают и в столицах, и в российских региональных кругах, интересующихся фотографией, — в основном, мужские. Получается, в России (не виртуальной, но материального пространства — территории журнальной, галерейной, выставочной) фотография — мужской мир, а «женский корпус» фотографов вытеснен за границы его влияния и оттого обучается-выставляется-публикуется за рубежом?

Фотография состоит не только из людей с камерами, но из критиков, кураторов, галеристов, музейных работников, редакторов. А в этом корпусе «фотографических служащих» в России большинство женщины. Диалог г-д фотографов и дам-распорядительниц. Фотографическая ситуация в стране кажется иногда дурной проекцией семейных отношений на общественную профессию. Территория фотографии становится похожа на дом, внутри которого правила установлены женщинами. Съемки — поле, пространство, существующее по особым законам, и выжить там фотограф-охотник может, оказываясь сильнее, быстрее, хитрее других. А вот дома. (в редакциях, в галереях) разделкой шкур убитых медведей (отснятого материала и даже готовых проектов) ведают дамы. У них свои задачи: сделать «красиво», уютно декорировать принадлежащий галеристке зал, повесить побольше работ, не только чтобы больше продать, но как будто подчиняясь желанию поразить соседей обилием и богатством; в редакциях женщины-редакторы с удовольствием отбирают хорошо отснятый материал, видят его потенциал, чтобы потом отложить в сторону и дать не самые жесткие кадры — чтобы не ссориться ни с кем, не задевать никого.

Рисуя эту пародию на российских фотографов-добытчиков и хозяек, открывающих доступ к публике, я имею в виду не только гендерную принадлежность, но гендерные роли, гендерную мотивацию, проявляющиеся у людей, занятых той или иной деятельностью. Делают репортаж и мужчины, и женщины, но у хорошего репортера — качества охотника, ассоциирующиеся с мужским началом в первую очередь. У людей, собирающих фотографии к публикации-выставке, проявляются качества дипломатичной хозяйки, защищающей свой дом. Следование в современной российской фотографии распределению ролей, характерному для традиционалистской семьи (вспомню про мужа-голову и жену-шею, в переложении — создатель фотографии и тот, кто произведения выставляет), превращает пространство фотографии в череду серых привычных будней.

Читатель может меня спросить, а что же за рубежом? что, там нет галеристов, украшающих галерею картинками, или редакторов, отказывающих фотографиям в публикации, поскольку они «не формат» издания? — Они есть и там. Как частности, внутри единого сообщества профессионалов, фотографов и других специалистов, работающих с фотографией. Внутри сообщества единые цели, общность понимания фотографии. И тендерная принадлежность (особенно т.н. «характеризующие пол» черты личности, как мужская логичность или женская хитрость — многовековые культурные мифологемы) отнюдь не основная характеристика профессионала. Внутри фотографического мира фотограф пока еще ведущий. В России же (в фотографии) ситуация уже подобна той, что наблюдается в мире актуального искусства: не автор, но тот, кто его выбирает (куратор) и представляет (галерист), определяет пространство. Что в этом? Опережение (предвосхищение) мировой ситуации или де-факто отсутствие у фотографии в России собственной территории в культуре и в обществе? Отдельный разговор. А пока — к женскому лицу...

В России сообщество снимающих (профессиональных фотографов) на протяжении ХХ века отличалось мужским шовинизмом, как и общественная ситуация в целом: с одной стороны, декларативно «и кухарка способна управлять государством», с другой — традиционалистское отношение к мужским и женским ролям в обществе, которое менялось очень медленно. Слом общественно-политической ситуации в самом конце прошлого века отразился и на фотографии. За рубежом в начале 1990-х, после ряда успешных выставок российской школы, профессионально сделанных кураторами-мужчинами, заговорили о новой русской фотографии; в это время в России «гранд-дамой» стала Ольга Свиблова. Способность русских женщин приспосабливаться и выживать в новых условиях позволила им кормить семьи и выживать каждой отдельно своим домом. Способствовало ли выживание отдельных семей россиян общему подъему экономики? — Нет. Способствовала ли известность одной дамы и ее дома развитию фотографии в целом? — Думаю, в том же духе. Фотография в российском обществе к концу 1990-х перестала восприниматься как профессия и превратилась в территорию, пространство, которое можно использовать для создания личного капитала. Подавляемая в обществе (старым набором догм) женская энергия вырвалась на свободу в фотографии; в пору хаоса постперестройки женские способности, которые в эволюционном сценарии со-единения мужского и женского начал были бы плодотворящими, стали подобны атомной бомбе, после взрыва которой — пустота, чистое поле, на котором медленно (спустя десять лет!) начинают прорастать ростки нового. После «большого атомного взрыва», породившего свибловскую сверхновую, до сих пор продолжается цепная реакция «мини-бомб»: возникновение фотографических галерей, центров, управляемых. Нарисованная мною картинка современной фотографической реальности в России может показаться апокалиптической, но она не финальна. «Женское» движение стало резким (смертельным?) ударом мужскому шовинизму советской (и неофициальной советского времени) фотографии. Пока что понимание самими представительницами «новой власти» в фотографии своих задач сродни пониманию временщиц, стремящихся к умножению личных капиталов (в том числе, капиталов общественного влияния). Наступит ли пора диалога? Пора строительства фотографии как единого дома? Во многом это зависит от «дам» русской фотографии, их способности осознать себя как профессионалов (готовых учиться и готовых к диалогу), а не только женщин обладающих.

Сегодня у русской фотографии лицо кураторов, ее представляющих. Женское лицо. И женский хаос инь: броуновское движение набора имен фотографов (в большинстве, мужчин) и ценных фотографий, быстрота и пестрота смены имен и картинок. Непоследовательность. Как у обиженной очень талантливой реваншистки.