Письма в редакцию. Почему птичка не поет в золотой клетке

Фотография? Фотография! Кто-то за последние месяцы отошел от фотографии, чтобы сосредоточиться на новых технологиях, целые институции решили исключить фотографию из своих названий и декларативно отказаться от выставок фотографии в пользу видео и мультимедиа. и, наоборот, приходят все новые известия об открытии центров, изданий и, в основном, галерей.

Плохи или хороши новости о появлении новых выставочных площадок, планирующих работать с фотографией? На первый взгляд новости однозначно привлекательные: еще и еще, много-много новых фотографий. А если серьезно? Галерея классической фотографии в Москве и открывающиеся новые журналы по фотографии (поживем — увидим, как и какую коллекцию фотографий последние будут публиковать) — изначально не декларируют продажи фотографии. Безусловно, опосредованно и они — игроки на рынке искусства: некоммерческие пространства формируют мнение публики о фотографии и в большей степени, чем коммерческие галереи, влияют на мнение зрителей — они же не продают, они выбирают и показывают. На некоммерческих площадках лежит большая ответственность — к ним интерес большой, но и спрос больше: а судьи кто? и, более того, каковы принципы выбора направлений в фотографии, имен, которые предъявляются публике?

Как я расцениваю новости о появлении фотографических галерей в России, готовых работать с современными авторами и продавать их работы? С большой осторожностью. Во-первых, по моим скромным оценкам, только в 2000-е заявили о себе и сошли на нет спустя буквально год после открытия два десятка галерей и площадок, которые собирались устраивать выставки-продажи современной российской фотографии, умерло минимум пять фотографических журналов, выпустивших 1-5 номеров. Мне могут возразить, что все, рожденные на этой земле, когда-нибудь да умрут. Да, но речь идет о культурных инициативах. Они, как энергетические воронки, вбирают в себя силы и чаяния многих людей, и профессионалов, и сочувствующих. И когда некий проект не закрепляется, он все равно тратит силы устроителей, уже как черная дыра, и требуется время, чтобы восстановиться. После бесславных «запусков» фотографическое поле подобно выжженной степи — пока на нем что-то вырастет...

Может быть, новые проекты сродни котенку, которого берут в дом. Хорошо бы, чтобы вначале подумали, нужен ли он, готовы ли за него нести ответственность или потом он окажется на улице? Последний вопрос обращен к тем, кто поддерживает фотографические проекты финансово.

В России вкладывать в искусство (и тем более в фотографию) можно по трем причинам. Первая — большая вечная любовь к фотографии. Комментарий: эта любовь должна быть осознанно неразделенной, в ином случае вложений «в общее дело» не будет — все иные состоятельные люди, влюбленные в фотографию, вкладывают в накопление фототехники, объективы-бленды-матрицы-лампы-студии и собственные выставки, искренне считая, что их отношения с фотографией взаимны. Еще можно вкладывать, потому что иначе нельзя. Нельзя не развивать фотографию, нельзя ее не поддерживать. Она — часть культуры. И точка. Много ли вы, читатель, знаете людей состоятельных, да еще и с масштабным мышлением, с объемным видением исторических процессов? Я тоже знаю таких светлых личностей немного. И, наконец, третья причина, по которой открываются новые инициативы в области фотографии, — любовь к быстрым деньгам. Быстрые вложения — быстрая и определенная отдача. Маршрут «отдачи» — бумеранг, вложенные средства должны вернуться источнику вложений за короткое время и с процентами.

С деятелями последнего типа жизнь сводит меня чаще всего, я наблюдаю таких спонсоров, организаторов, владельцев новых институций чаще других. Мне понятен тип этих людей: они выросли в сумасшедшей стране, где будущее туманно и самые отдаленные планы, которые имеет смысл строить, это «завтра». Людей в мире без правил успех развращает быстро: перепрыгивая из одной доходной области в другую, они рассматривают и вложения в культуру наравне с другими секторами рынка. Это люди, сформированные обществом, где становились миллионерами за год и терпели крах в одночасье, и тем не менее именно в этой стране можно было получать прибыли в 200, 500, 1000 процентов. Но фотография — не нефть. Это часть культуры, физические объекты которой не имеют такой подтвержденной рыночной цены, как нефть, а формирование их требует времени, и воспитание их авторов требует времени, и сложение рынка их требует времени и затрат гораздо более долгих (и, заметим, дорогих, когда время — деньги). Попытки подобных «меценатов» необоснованно поднять цены на фотографии или предлагать отпечатки, не соответствующие мировым стандартам фотографического арт-рынка, разрушают и без того хрупкую российскую ситуацию, где репутациям без году неделя, где авторитеты — по мнению многих участников — условны, а личного опыта участия в мировых антрепризах у большинства нет.

В отличие от фотографической сцены, которая — так сложилось в России — могла быть отгорожена, отъединена от мировой арт-сцены десятилетиями, и все-таки интересные авторы продолжали появляться, галерей-ная сцена — мировое сообщество. принадлежа к нему, невозможно решить для себя, что ты играешь по особым правилам, игнорируешь выработанные десятилетиями нормы и будешь признан. Приход новых денег (не в смысле фондообразующих для профессиональной институции, а денег, которые решают сами, без экспертов, стать игроками арт-рынка) в фотографию внешне логичен: фотография популярна, ею интересуется большое количество людей, значит, быстрый оборот средств возможен.

Инвестиции людей, быстро сделавших первые деньги, в современную российскую фотографию наиболее для нее опасны. Я могу назвать лишь несколько причин. Первая — по аналогии: в современном искусстве «быстрые нефтяные деньги» начала 2000-х не только взвинтили цены на новое российское искусство, но и обескровили сцену, оставив на ней меньше двух десятков имен со сходными творческими методами... В фотографии мы можем прийти к такому же искусственному «сужению репертуара». Во-вторых, отсутствие у «новых денег» уважения к художнику, без которого не может быть равноправных и взаимовыгодных отношений. Искусство — тяжелая работа, которую необходимо знать и уважать. Кстати, знание позволяет отделять шелуху и надутые «мнениями» поделки от работы. В-третьих, разово вложенные большие средства, не получившие заметной отдачи, выведенные вскоре с арт-сцены и арт-рынка, подобны пожару, который прошел и выжег веру и фотографов, зрителей, и потенциальных покупателей фотографии в серьезность самого предмета. В-четвертых. Я могу называть эти причины долго.

Представьте, кто-то из фотографов старшего поколения всю жизнь активно работал, снимал, что хотел, печатал в стол, но ощущал себя свободным человеком в несвободной стране. Его искусство было самостоянием, актом освобождения. Но приходит возраст (добавьте сюда обстоятельства — оглянитесь вокруг, присмотритесь, сколько однодневок объявляются событием и увенчиваются лаврами), когда хочется признания. И вот некая новая фотографическая институция предлагает выставку в обмен. на передачу в дар этой институции всего архива или хотя бы всей выставки, желательно, в винтажах. Почему новая институция берет на себя смелость сделать столь лестное предложение?

С одной стороны, красивая история о том, что институция будет архивировать, хранить и изучать новую коллекцию. С другой стороны, после некоторых трат, денежных — на устроение выставки и временных-человеческих по организации выставки, у нее остается материальный объект, которым можно распоряжаться: показывать, публиковать и проч. С третьей. Почему авторы в России до сих пор бесправны? Почему им диктуют кабальные условия безо всякого уважения к их труду и к авторству? Ответ на оба вопроса масштабно прост: таковы условия жизни в этой системе, отношения внутри фотографического сообщества — лишь фрагментарное отражение «больших правил» выживания в России. Но есть примеры того, как личное противостояние «правилам» внутри российского общества спасает и себя, и окружающих.

Я не могу призывать фотографов игнорировать кабальные договоры — это личное решение каждого в конкретных обстоятельствах. Но иногда, если на кону не жизнь, но амбиции, может быть, задуматься о том, стоит ли идти на поводу у «новых денег» или отойти в сторону, выйти в своих контактах за пределы России, что давно не является невыполнимым и как минимум полезно — дает знание законов фотографического мироустройства.