Авторская колонка Ирины Чмыревой. Письмо 52

Великий русский режиссер Андрон Кончаловский назвал свой фестиваль «Взгляд в прошлое», мотивировав это тем, что мы живем, рассматривая уже пройденный путь, а будущее нам недоступно.

Образы художников недоступны критике; если художник сказал «так вижу», остается только принять как данность. Но и историки мудры тем, что в прошлом соединяют нити, могут соединить причины и следствия, разгадать ситуации, удивлявшие современников своей алогичностью, придать всей картине in past завершенность красивой (в простоте своей, как математическая формула) конструкции. Спросите историка о будущем — в ответ услышите общие слова о повторяемости циклов. Один урок истории и историков важен: все происходит в свое время, и тем, что происходит, это время определяет и определяется. Это не значит, что к происходящему надо относиться, как к погоде, — принимать с достоинством и, ни радуясь, ни критикуя, не принимать близко к сердцу. Мы живем здесь и сейчас; в том, что происходит сейчас, есть доля нашего участия, и то, на каком фоне и в каком мире мы совершаем наши действия, волнует нас еще как. Я собиралась писать письмо о том, что, увы, не случилось за последние месяцы. Собиралась сожалеть об этом. Но, поразмыслив, пришла к выводу, что для нашего времени неслучившееся, пожалуй, еще более показательно, оно исподволь говорит о настоящем не менее, чем факты, что на виду.

Другое дело, что знание о не-случившемся — инсайдерская информация живущих глубоко внутри (в моем случае фотографического) процесса, отчего знание о не-случившемся дорогого стоит. Вот, к примеру, летом один из московских фондов собирался показывать в столице выставку из частной итальянской коллекции — «Зеркала волшебной музы». Эдвард Вестон, Эйко Хосое, Элиотт Эрвитт, Мапплеторп, Саудек, Фонтана, Хорст, Ионеску... Трепещите, ценители оригинальных отпечатков великих фотографов всея земли. Ньютон, Кларк, Реймс, Иши; не показанные в России на протяжении 100 лет Джордж Сиили и Анни Бригман, Фрэнк Эжен, Гертруда Казебир... Список последних имен — все сплошь пикториалисты, американские и французские, да еще в винтажах — высокое искусство отпечатка! Но не случилось. Выставку не привезли.

Недавно многоуважаемый мэтр Сергей Максимишин продемонстрировал способность во всех действиях видеть политическую подоплеку (что отчасти верно: политика — часть, пусть и нижняя, грязная, с точки зрения высоколобых интеллектуалов, культуры идей человеческого сообщества, и от того, какой политический режим на дворе, мы зависим не меньше, чем от погоды; возможно, в равной степени, как от погоды). Правда, за то, что г-н Максимишин ринулся выяснять, чьих прав больше — автора отдельных фотографий или куратора, сформировавшего коллекцию из отдельных снимков и принимающего решение по инсталляции коллекции в конкретном выставочном пространстве, — отдельное спасибо. Тем самым г-н Максимишин открыл дискуссию о равенстве (неравенстве?), о паритете в отношениях представителей разных профессий, работающих на поле фотографии. Кто бы знал, кроме глубоко погруженных в процесс, до случая с фотографом Максимишиным, что куратор — тоже человек в фотографии, как и фоторедактор, печатник, дизайнер, критик и галерист, медиаинженер — много нынче профессий, без которых фотография, созданная в прошлом ли, в наши дни, не выйдет сегодня к зрителю. И вопрос не в том, чтобы совершить революцию и все прочие профессии из фотографии удалить, установив гегемонию фотографа, но в том, чтобы находить компромисс в общении профессий внутри пространства фотографии. Без фотографа этого пространства не было бы создано, но фотографии к нашему времени сделано уже столько, что доминирующая позиция фотографа в современности уже не столь очевидна: фотографии так много, что, перестань современный фотограф снимать, наше время лишится визуального архива, но сама фотография как форма материальной культуры сохранится и продолжит свое существование. И даже наше время лишится не столько всего визуального архива, сколько архива фотографического (простите, фотографы, мне больно об этом писать, поскольку именно фотографию сама считаю базовой составляющей этого архива), но останется по-прежнему архив изобразительного искусства, новых медиа, выросших из фотографии: кино, видеодокументации, цифровой визуальной документации.

Но я отдалилась от темы несостоявшейся выставки из истории мировой фотографии, в центре которой (как и в коллекции, на основе которой выставка формировалась) — образ женщины. Я могу представить себе, как еще 5—10 лет назад к этой выставке было бы приковано внимание и медиа (еще бы, фотография и красота, прямо-таки мода и стиль в фотографии), и публики, — для широких масс это было бы поводом еще раз, как на ярмарке, полюбопытствовать, поглазеть на самых красивых женщин света, для профессионалов — это было бы прикосновением к истории фотографии, а тематический сбор коллекции несколько облегчает знакомство с историей, вы не находите? Но 6 лет назад в Москве была выставка из истории мировой фотографии, рассказанной с акцентом на одну тему — руки в мировой истории фотографии. Винтажи, большие имена и анонимы, без которых история не была бы полной, в том числе и сюрпризов, — как видите, собирание тематических коллекций — распространенная практика. «Speaking with Hands» — коллекция Генри Бюля — нынче выставлена на «Сотбис». Еще один знак нашего времени, времени перемен. Большие, 10-летиями создававшиеся проекты подходят к концу, распыляются снова на отдельные частицы. С одной стороны, вывод этой огромной, богатой фотографическими раритетами коллекции на аукцион — знак признания ее создателю, с другой — труд по соединению в единое целое, ценность которого гораздо выше отдельных частей, снова сводится на нет. Труд куратора коллекции (не только коллекционера), галерей, экспертов. В 2012 году на Paris Photo не было ни одной галереи из России — не первый раз, возразите вы. Действительно так. Но галереи из России, которые вышли на мировой рынок (участвовали в парижской ярмарке), нынче почти все закрыты. Придут новые, начнут опять почти с нуля, имея за собой не непрерывную традицию, но зыбкие упоминания в старых каталогах о соотечественниках-предшественниках. На фоне фотографических обрушений ситуация в вечно критикуемом актуальном искусстве и на рынке современного искусства выглядит куда как благополучнее: Имена, даже уйдя с рынка, возвращаются в виде некоммерческих пространств, фондов или возникают в связи с новыми проектами. Так что опора на Имена — как художников, так и галеристов — не исчезает во времени.

Несостоявшаяся выставка коллекции, где две главных героини, женщина и фотография, точнее, «фотография стала искусством как раз в эпоху, когда женщины получили новые права, когда состоялось освобождение женщины» (так описывает тему своей коллекции ее собиратель), — может быть, и не состоялась в силу излишней социальной провокативности ее темы. Какое освобождение женщин в этом сезоне? Да и от фотографии требуют не столько формы, сколько активной вовлеченности в текущее действо. Все в свое время.