Тайна первого космонавта

В середине марта 1961 г. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев вызвал к себе министра обороны Малиновского и главкома Военно-воздушных сил Вершинина. Маршалы должны были «доложить вопрос» особой государственной важности — о завершении подготовки к первому полету человека в космос. Речь шла не о технической стороне полета, — о ней Хрущева подробно уже информировал Королев, — а о подготовке именно человека — командира космического корабля. Это задание специальным решением ЦК было поручено Военно-воздушным силам. Выполняя его, ВВС организовали Центр подготовки космонавтов и из трех тысяч военных летчиков отобрали двадцать кандидатов в космонавты. Впрочем, само слово «космонавт» было в то время секретным и открыто нигде не произносилось. В Центре подготовки (тоже, конечно, секретном!) его заменили ничего не значащим словом «слушатель».

В течение года «слушатели» занимались жесточайшими тренировками, готовясь к работе в условиях, о которых было неизвестно больше, чем известно. Довольно скоро стало понятно, что готовить сразу двадцать пилотов к первому полету нецелесообразно. Он ведь вряд ли будет последним, этот полет, так что они еще понадобятся, эти двадцать отборных ребят. Готовить одного тоже было рискованно — мало ли что? Остановились на цифре шесть.

Вот об этих шести кандидатах на первый полет в космос и докладывали маршалы Хрущеву. К докладу подготовили шесть личных дел, оформленных по заведенному в военном ведомстве порядку: фотография 9&1110;12 в военной форме, автобиография, характеристика, послужной список, листок по учету кадров («не состоял», «не имею», «не привлекался»…). Все кандидаты — молодые летчики, с небольшим летным стажем, в звании от старшего лейтенанта до капитана. Пятеро — члены КПСС, один комсомолец. Четверо женаты, двое холостяки. Все кандидаты, по мнению специалистов, к полету готовы, все здоровы — в отличной физической и психологической форме. По опыту и профессиональному мастерству все примерно одинаковы. Поэтому командир космического корабля пока не назначен.

Список кандидатов и личные дела докладывали в алфавитном порядке:
Быковский Валерий Федорович,
Гагарин Юрий Алексеевич,
Нелюбов Григорий Григорьевич,
Николаев Андриян Николаевич,
Попович Павел Романович,
Титов Герман Степанович.

Кандидаты Хрущеву понравились. Выделять кого-либо он не стал. Он понимал, и все это понимали, что дело предстоит рискованное и до конца неизвестное, как по развитию событий, так и по результату. Сообщение ТАСС заготовлено в трех вариантах: полет успешный; предпринята попытка полета человека в космос; гибель космонавта. Видимо, почувствовав неестественность в этом формальном знакомстве с теми, кому предстояло выполнить такое необычное задание, Хрущев вдруг сказал Малиновскому: «Хорошо бы взглянуть на фотографии будущих космонавтов». Маршалы были несколько удивлены таким неожиданным пожеланием и деликатно напомнили Никите Сергеевичу, что фотографии космонавтов он только что видел, они есть в каждом личном деле. «Да нет, — ответил Хрущев, — это официальные фотографии, а я хотел бы посмотреть, какие они в жизни. Какие у них жены, дети»…

Маршалы заверили Никиту Сергеевича, что проблем нет и такие фотографии ему будут доставлены. Но проблемы как раз были…

Фотографий, которые хотел увидеть Хрущев, не существовало. Их просто не снимали. В Центре подготовки космонавтов для такой съемки и фотоаппарата подходящего не было. В инженерном отделе Центра с первых дней его существования организовали кинофотолабораторию. Изредка в ней делали репродукции графиков, чертежей и статей из научных журналов. Для этого пользовались громоздкой деревянной фотокамерой 13&1110;18 см с матовым стеклом, мехом и крышечкой на объективе вместо затвора. Качество репродукций получали просто изумительное. Других фотоаппаратов в лаборатории не было. Да они и не нужны были. Производить какие-либо съемки, связанные с работой Центра, а тем более с жизнью «слушателей», категорически запрещалось. В то же время лаборатория была плотно загружена разного рода киносъемками. Этому были две причины.

В программу подготовки космонавтов входило обучение основам профессии кинооператора. Королев хотел, чтобы уже в первых полетах в космосе велись киносъемки. Поэтому в комплект исследовательского оборудования космического корабля «Восток» была включена профессиональная 35-мм кинокамера «Конвас». Для нее в корабле отводилось специальное место. Кстати, первым в мире человеком, выполнившим киносъемку в космосе, стал Герман Степанович Титов. Произошло это в августе 1961 г. при полете космического корабля «Восток-2» (кинокамера «Конвас», оптика F-18,50,75 мм, пленка цветная, негативная «ДС-2» S-40 ед.).

Но главное, чем была занята кинофотолаборатория Центра в то время, — это документальные киносъемки тренировок будущих космонавтов. Заказчиками этих (естественно, секретных!) киносъемок были врачи-психологи.

Поэтому когда в марте 1961 г. меня, молодого сотрудника кинофотолаборатории Центра подготовки космонавтов, вызвали «на ковер» к начальству и приказали сфотографировать шесть первых космонавтов «в семейной обстановке» (именно так выразилось начальство), это было для меня полной неожиданностью. Так как ни одного малоформатного фотоаппарата в Центре тогда не было, «в порядке исключения» мне разрешили взять на съемку личный фотоаппарат. Он до сих пор у меня в рабочем состоянии, этот «исторический» «Зенит-С» №59977734, которым я снял первые фотографии наших космонавтов.

Видимо, фотографии Хрущеву понравились, потому что через несколько дней командир Центра подготовки космонавтов Евгений Анатольевич Карпов как-то уж очень значительно поблагодарил меня «за выполнение особого задания командования». Уже после полета Гагарина он рассказал мне, что это особое задание возникло по просьбе Хрущева.

Думаю, что именно желание Хрущева взглянуть на фотографии космонавтов натолкнуло командование ВВС на мысль подготовить комплекты фотографий первого космонавта для прессы.

Поздно вечером 10 апреля я получил задание отобрать негативы первых шести космонавтов. Фотонегативов было мало, и я дополнил их несколькими срезками с кинонегативов. Мне было сказано следующее: «12 апреля около 10 утра состоится космический полет. Решение о том, кто полетит, может быть принято в самый последний момент. Слушайте радио. Решение о том, чьи фотографии печатать, примете по сообщению ТАСС».

Печать фотографий была организована в фотолаборатории Института авиационной и космической медицины в Москве, рядом со стадионом «Динамо». В 8 утра все было готово к работе. Вместе со мной в ней участвовала Вера Жихаренко — опытный фотограф (она была единственным автором фотографий космической собаки Лайки). Мы были готовы. Мы знали… Но, когда раздался голос Левитана и прозвучала фамилия «Гагарин», мурашки побежали по спине.

Мы печатали фотографии Гагарина. Буквально с сушильной машины их немедленно увозили в редакции газет. Вокруг нашей лаборатории бушевал океан восторга и счастья. Тащили бутыли со спиртом, кричали «Ура!», обнимались, целовались, пели песни. А мы печатали фотографии Первого космонавта Земли. И в этот момент во всем мире только у нас была эта необыкновенно счастливая возможность.

Авторами этих фотографий были: Вера Жихаренко, Василий Батурин и Борис Смирнов.

После полета Гагарина руководители всех рангов оценили значение «космической» фотографии. Эти фотографии стали необычайно популярны во всем мире. И хотя секретные ограничения оставались, руководители космической программы уже не запрещали, а требовали от нас, фотографов и кинооператоров Центра подготовки, чтобы мы фотографировали космонавтов для будущих публикаций в советской и зарубежной печати. Кроме нас, в этой работе стали участвовать известные фотографы. В разное время космонавтов снимали Владимир Базанов, Валентин Черединцев, Василий Песков, Александр Сергеев, Сергей Баранов, Владимир Мусаэлян, Николай Акимов, Александр Маклецов, Альберт Пушкарев.

За 45 лет, прошедшие со времени полета Гагарина, другой стала наша страна, пресса, пристрастия публики. И все же надеюсь, что фотографии, снятые мною в то замечательное романтическое время, будут интересны читателям.

Борис СМИРНОВ